Suchergebnisse

This article explores the idea of education and science as systems, describes the specifics of systematic methodological approach as the basis for the study of integration of scientific and educational spheres. The study of the subject as an integrated system involves the explanation of what constitutes its integral system of quality, properties and laws: on the one hand, the laws of external integration of parts into a whole (system formation); on the other hand, the internal laws of the structure, functioning and development of the whole; third, the laws of interaction with the living conditions in the surrounding reality. According to the theory of general forms of integration of science, education, considered separately from each other can be represented as a system, because they have a backbone connection, arranged to form a complete unity of laws, regularities, principles, requirements, both in one and in other spheres. It is also advisable to speak about integrative interaction of science with education through a systemic approach, which is understood as a specific internally unified educational position, which has deep roots in the systemic nature of human thinking and practice. System views meet contemporary qualitative analysis of the scientific-educational sphere. They reveal the regularities of their integrative interaction, build, systematise a complex picture of reality, play a leading role in the synthesis of scientific knowledge. The Russian education system is a large system and should be explored in terms of large systems, characterising its functionality, multi-elementionality, the subordination of certain historically-proven accurate strategies. As a general methodological approach to research practices is the idea that the social purpose of the educational system − the training of educated people, capable of reproduction and development of modern humanity in all its diversity of life.

Статья повествует о военно-учебной и военно-исторической деятельности генерала С.Л. Маркова (1878-1918), участника Русско-японской (1904-1905) и Первой мировой войн (1914-1918), одного из основателей Белого движения. Рассказывается о его опыте преподавания в 1908-1914 гг. в военных училищах и Академии Генерального штаба, а также о создании им учебных курсов по военной географии и военной истории. Также внимание уделено военно-историческим работам автора, анализирующим опыт Русско-турецкой (1877-1878) и Русско-японских войн. ; The key theme of the article is the military-training and military-historical activity of general S. L. Markov (1878-1918), the participant of the Russian-Japanese (1904-1905) and The First World war (1914-1918), one of the founders of the «White movement». Special attention is attended to his experience in teaching in 1908-1914 in military colleges and in the Joint Staff Academy, and also to the creation of training courses on military geography and a military history. The author also looks at Markov's military-historical works of, analyzing experience of Russian-Turkish (1877-1878) and Russian-Japanese wars.

Рассматривается деятельность городской и рабочей потребительской кооперации Сибири по содействию народному образованию в начале XX в. Роль кооперативов в устройстве школ, училищ, учреждений высшего образования показана в контексте идеи о принадлежности кооперативных форм социально-экономической деятельности к сфере гражданского общества, важным критерием которого является способность граждан к самоорганизации на демократических началах. ; The article reviews the activities of the urban consumer cooperatives in Siberia to promote public education in the early 20th century. The basic parameters of educational activities of cooperatives were identified: reasons, goals, methods, value. The cooperators felt that there was a need to expand the education system for children and adults in urban and rural areas. Cooperation was amateur organizations, so the questions of literacy and education determined the ability of citizens to govern. It is shown that non-trade cooperation activities held stages in the gradual development. With the financial strengthening of cooperatives the contributions to cultural and educational purposes increased. The crisis of the First World War revealed the need for more cultural and educational work. Most actively it was held in cooperatives in Krasnoyarsk, Tomsk, Omsk, Novonikolayevsk, Verkhneudinsk, Chita. Cooperatives gave money to schools, colleges, high schools, institutes, universities, supplying students scholarships, warm clothing, and books. They opened libraries, cooperative and educational courses for adults, equipped People"s Houses. The article considered the most important initiatives of cooperation in the field of public education. An important achievement was the opening of the Mariinsky cooperative school. In October, 1917 the Mariinsky Cooperative Union and the Union of Credit and savings and loan associations established a school for children of members of consumer societies. The school, organized in Mariinsk, served all consumer cooperatives of Mariinsky County. Mariinsky School acquainted with cooperation in theory and in practice, because it had a cooperative of student manuals, consumer society, and credit society under the school. With the help of cooperatives in 1917 in Omsk the Institute of Commerce was founded, which later was converted into a polytechnic. Cooperation worked with city governments and societies of private initiative. Educational activities of consumer cooperatives in the early 20th century shaped the ideology, corresponding to the cooperative ideology based on the principles of initiative, independence, democracy, human orientation, priority of human values. The role of cooperatives in organising schools, colleges, institutions of higher education is shown in the context of the idea of membership of cooperative socio-economic activities in the sphere of civil society, an important criterion of which was the ability of citizens to organize themselves on a democratic basis.

Функция музея как образовательного пространства является одной из основополагающих в британских музеях. Коллекции музеев викторианской Англии формировались с учетом познавательного потенциала экспонатов и ориентировались на просвещение широкой публики, что было обусловлено историко-культурными событиями периода. Во второй половине XIX в. музеи играли значимую роль во внешкольном образовании взрослых и детей, в связи с чем учреждение музеев всячески поощрялось и было поддержано Актом Парламента Великобритании. ; The function of museum as educational space is considered to be fundamental in British museums. The museum collections in Victorian Britain based on the cognitive potential of exhibits and were meant for the education of public. That was caused by the historical and cultural events of the period. Museums played an important role in the alternate education of children and adults in the second half of the 19th century, hence the foundation of new museums was encouraged in every way and supported by the Parliament Act.

В данной работе рассматривается личный фонд общественного и политического деятеля, поляка по происхождению, члена III и IV Государственной думы Российской империи «Польского коло» Любомира Ксеофасовича Дымши (1866–1916), а также материалы к его биографии, научной и общественной деятельности. ; In the given work the personal fund public and the politician, the Pole by origin, a member III and IV State Duma of the Russian empire «Polish colo» by Ljubomir Kseofasovich Dymsha (1866–1916), and also materials to its biography and scientific and public work is considered.

Рассматривается значение международно-правовой политики, основанной на нормах международного права, и задач такой политики в жизни современного общества. Делается вывод о том, что взаимодействие внутригосударственного и международного права не только должно оказывать благотворное влияние на национальное законодательство, но и фактически менять всю правовую систему путем имплементации международно-правовых норм в национальных правовых системах. The author considers the importance of international law policy, based on the norms of international law, and tasks of this policy in the life of modern society. As a result of the research, the author comes to the conclusion that the interaction of domestic and international law, will have a positive impact not only on national legislation, but actually to change the whole law system of states through the implementation of international law norms in the national law system. В статье рассматривается проблема определения границ научной и политической деятельности в условиях реализации положений Федерального закона «О некоммерческих организациях », устанавливающих ограничения для организаций, выполняющих функции иностранных агентов. Автор на основании опыта экспертной деятельности анализирует современную правотворческую практику в сфере отграничения науки от политического влияния. В результате автор приходит к выводу о существенном значении информационного аспекта научной деятельности для определения ее политического значения. Цель массового распространения научной информации среди лиц, не обладающих специальными знаниями для критического анализа представленной информации, свидетельствует о выходе за пределы научной деятельности и может быть реализована в политической борьбе на стадии формировании публичной повестки. In the article the problem of determining the boundaries of scientific and political activity in conditions of implementation of the Federal Law «On noncommercial organizations» that establishes restrictions for organizations that carry out functions of foreign agents is observed. The author on the basis of expert estimate analyzes the current law-making activity in the sphere of practice of separating science from political influence. As a result, the author concludes that information aspect of scientific activity plays a crucial role in the determination of its political meaning. The purpose of mass dissemination of scientific information among people who do not have specialized knowledge to critically analyze the information understood as going beyond the scientific work and participation in the political struggle at the stage of formation of public agenda.

В статье рассматривается терминографическое представление терминологической эквивалентности с использованием дескриптивного подхода. На основе опыта составления двуязычного глоссария «Образовательная деятельность и управление образованием СПбГУ» раскрываются особенности понятия терминологической эквивалентности применительно к негармонизированным национальноспецифичным терминосистемам, отличающимся большой степенью семантической и формальной неустойчивости, и указывается на невозможность полной гармонизации разноязычной терминологии исключительно лингвистическими средствами. Сближение терминологической и функциональной переводческой эквивалентности рассматривается как важный фактор терминологической и переводческой работы с негармонизированными терминосистемами. Такое сближение предполагает использование множественных терминологических эквивалентов при составлении двуязычных специализированных глоссариев, что отчасти сближает последние со словарями общеупотребительной лексики. Выбор конкретного терминологического соответствия в рамках нескольких методологических вариантов — покомпонентный семантический перевод, транслитерация, семантическая калька, национально-специфичный термин иноязычной терминосистемы — рассматривается как контекстуально-обусловленный. Подробное описание терминологического ландшафта (дескриптивная терминография) рассматривается как оптимальное решение при создании двуязычных глоссариев в национально-специфичных областях. ; The article discusses the descriptive approach to presentation of terminology equivalents in bilingual glossaries. The work is based on the experience of "Education and Academic Management in SPbU" Glossary compilation. The key features of non-harmonised and language-specifi c terminology systems are discussed. The harmonisation of terms and concepts within such systems is claimed to be a largely non-linguistic task requiring both political and legislative efforts to standardise the systems in question. It is maintained the task of a terminologist working with non-harmonized national terminologies consists in providing the maximum degree of conceptual description which enables further context-specifi c choice of a translator. Th e methods of such description and the ways to partially harmonise the terminology systems are suggested. Th e particularities of terms equivalence for non-harmonised terminology systems and their bearing on terminography are discussed. The theoretical basis for multiple terminological equivalents in a bilingual glossary's entry is provided.

Статья исследует образовательный и научный уровень нового для России государственного правозащитного института уполномоченного по правам человека (на федеральном и региональном уровнях). Располагая богатым эмпирическим материалом, авторы проводят культурологический анализ возможностей данного института в плане научно-педагогической деятельности, подготовки научных кадров, правового просвещения населения; выделяют вклад уполномоченных по правам человека в научно-теоретический дискурс современной России. ; Modernization of modem Russian education is aimed at quality changes in person's consciousness as an active subject. The new concept of the higher education proceeds from development of spiritual and creative person's potential with moral responsibility for the actions. There is a necessity to consider sociocultural aspects of its reforming more thoroughly in the occurring changes. Creation of the constitutional state and civil society depends on level of the civic educational system and education in the field of the human rights and freedom, protection forms and methods. On May 4 2011, President of Russia approved "Bases of a state policy of the Russian Federation in the sphere of legal literacy and civic consciousness development of citizens." This document is aimed at formation of high level of citizens' legal culture, respect for the law, court, decency and integrity as prevailing model of social behavior, and at overcoming the legal nihilism in society which obstructs development of Russia as the modern civilized state. Federal and regional government bodies, local governments, professional legal communities and public associations of lawyers, and other institutions must participate in realization of this policy as well. It points to the necessity of development of civic education system in the country. Civic education is the public and state, socially oriented system of lifelong education, directed on formation of civil competence, democratic culture, fulfillment of the demands in socialization of a person's interest, civil society and state of law. Regional Commissioners for Human Rights participate in formation of civic education in Russia, in 76 out of 83 regions of the Russian Federation where they act already. Improvement of the legislation and civic education are the most important activities of the institution of the Commissioners for Human Rights, besides restitution of the citizens rights violation. Their educational and scientific level, participation both in pedagogical process of higher educational institutions, and in training the scientific staff and formation of scientific image of present development of the Russian society, have a great significance for work on legislation improvement in the sphere of human rights, and for work on civic education, scientific and pedagogical activity of Commissioners. The analysis of educational and scientific level of the institution of Commissioners for Human Rights in the Russian Federation, their practical scientific and pedagogical activities provided in the article, consider high scientific and pedagogical potential, considerable opportunities and real participation in legal education, educational process of universities, and serious scientific contribution to theoretical development on modern Russian society's problems.

В данной статье предпринята попытка раскрыть содержание сравнительно молодого понятия «научная дипломатия», которое включает в себя сразу три измерения (science in diplomacy, diplomacy for science, science for diplomacy), а также выделить ключевые практики всех трех измерений научной дипломатии. Автор выделяет следующие ключевые практики, иллюстрирующие три измерения научной дипломатии: выработку рекомендаций в рамках целей международной политики (science in diplomacy); упрощение процесса международного научного сотрудничества (diplomacy for science); использование научных альянсов в целях улучшения международных отношений между странами (science for diplomacy). Автор проводит системный анализ этих практик и дает обобщенную характеристику их результативности и эффективности.В статье анализируется опыт международного взаимодействия ученых посредством личной инициативы, а также под эгидой национальных научных фондов и иных объединений, таких как AAAS, ГИС или LIGO. Научные фонды и объединения стали платформой для изучения практик первого и второго изме-рений научной дипломатии «науки в дипломатии», «дипломатии для науки». Особое внимание уделено манифесту Рассела-Эйнштейна, положившему начало Пагуошскому движению ученых и, соответственно, развитию такого измерения, как «наука для дипломатии». Встречи ученых, проходящие в рамках движения, вносят значительный вклад в развитие международного научного сотрудничества и создают предпосылки для улучшения политического климата.Автор предлагает в качестве знакового примера третьего измерения научной дипломатии рассмотреть деятельность Союза обеспокоенных ученых Union of Concerned Scientists, который был основан в 1969 году преподавателями и студентами Массачусетского технологического института.Особое внимание уделено и периодизации развития научной дипломатии, так как автор делает вывод, что именно после Второй мировой войны сами ученые стали активно участвовать в урегулировании международных конфликтов и оказывать влияние на внешнюю политику в качестве акторов меж-дународных отношений. ; This article attempts to reveal the contents of a relatively young concept of "scientic diplomacy", which includes three dimensions (science in diplomacy, di-plomacy for science, science for diplomacy), as well as to identify key practices of all three dimensions of science diplomacy. The author identies key practices that illustrate the three dimensions of science diplomacy: development of recommenda-tions to the international policy objectives (science in diplomacy); simplication of the process of international scientic cooperation (diplomacy for science); the use of scientic alliances in order to improve international relations between countries (science for diplomacy). The author carries out a systematic analysis and gives a generalized description of their eectiveness and eciency.The article analyzes the experience of the international cooperation of scientists through personal initiative and under the auspices of the National Science Foun-dation and other associations, such as the AAAS, GIS or LIGO. They have become a platform for studying the practices of the rst and second dimensions of science diplomacy "science in diplomacy" and "diplomacy for science."Particular attention is paid to the Russell-Einstein Manifesto, which initiated the Pugwash Conferences on Science and World Aairs, and, accordingly, the devel-opment of such a dimension as a "science for diplomacy". Date of scientists who are in the movement, make a signicant contribution to the development of international scientic cooperation and create conditions to improve the political climate.The author proposes as a landmark example of the third dimension of science diplomacy consider the Union of Concerned Scientists Union of Concerned Scien-tists, which was founded in 1969 by faculty and students at MIT.Also, special attention is paid to the periodization of the development of science diplomacy, as the author concludes that it was after World War II, when scientists themselves have become actively involved in the resolution of international conicts and received an impact on foreign policy as the actors of international relations.

Статья рассказывает о переводческой деятельности Генерального штаба поручика Д. А. Милютина, касающейся сочинений военных классиков Н. В. Медема и Г. В. Жомини, а также о сотрудничестве в Энциклопедических лексиконах, для которых он подготовил свыше 150 статей по разделам: математика, география и военные науки. По мнению автора, именно статья о генерале, графе Ж. Гибере, написанная Милютиным в 1837 году, является его первым военно-теоретическим очерком. ; The author tells about the General Staff Lieutenant D. A. Milyutin's translation activity connected with the military classics N. V. Medem and G. V. Jomini's writings, as well as his collaboration with Encyclopedic Lexicons, for which he prepared over 150 articles for the following sections: mathematics, geography, and military sciences; and substantiates that it is the article about the General Count G. Giber written by Milyutin in 1837 that was his first military-theoretical essay.

На протяжении последних десятилетий, ввиду усиливающегося экономического давления и растущих ожиданий государства и общества, заметно меняется организационный ландшафт сферы высшего образования, а деятельность вузов становится все более диверсифицированной. Акценты их поддержки государством смещаются от обеспечения текущего функционирования в направлении оплаты конечного результата. Как следствие, возникают разнообразные стратегии адаптации и развития университетов в новых условиях. В связи с этим в некоторых странах предпринимаются попытки разработки и практической реализации различных типологий структурирования сети вузов во всем их многообразии, облегчающие формирование эффективных программ развития высшего образования. Авторы статьи предприняли попытку создать подобную типологию для российского контекста с учетом индикаторов научной и образовательной активности отечественных вузов. В работе анализируется международный опыт, обосновывается выбор показателей и математического инструментария для группирования университетов по общим признакам. Для построения типологии применялась их кластеризация по степени ресурсной обеспеченности и результативности исследовательской и образовательной деятельности. Созданная классификация не только дифференцирует высшие учебные заведения по типам, но и содержит дерево решений, позволяющее отнести их к той или иной категории. Она может служить основой для содержательного анализа разнородной совокупности российских вузов и выработки адресных мер политики, адаптированных к специфике каждой из выделенных групп. ; Over the past decades due to increasing economic pressure and rising demands by government and society, the organizational landscape of higher education is changing while university activities become more diversified. The focus of public support is shifting from funding current activities of universities towards rewarding outcomes. There are, as a result, many strategies to adapt and develop universities in this changing environment. For example, emerging typologies for structuring a network of higher education institutions (HEIs) taking into account their diversity are at the forefront in many countries of agendas for greater efficiency in higher education. We advance a typology for HEIs in Russia taking into account indicators of research and teaching activities. We present an overview of best practices for HEIs, some typologies, a set of indicators and mathematical tools for constructing a typology of Russian public HEIs. This typology is based on clustering the input (resource allocation) and output (performance) indicators that characterize academic and educational achievements of HEIs. The proposed classification differentiates types of universities and contains a decision tree that allows assigning universities to one category or another. It can be used as a basis for a comprehensive analysis of diverse Russian universities and for government policies to address each of the identified HEI types, depending on their characteristics.

Статья посвящена реконструкции одной из величайших педагогических систем античности. Автор статьи предпринимает попытку исследовать платоновскую образовательную модель с точки зрения единства трех ее смысловых составляющих: политической, рационально-этической и эзотерической. Педагогические идеи и образовательные методы Платона представляют особый научный интерес, так как были использованы и реально воплощены в деятельности Академии. Особое внимание уделяется исследованию влияния платоновской образовательной парадигмы на современную европейскую систему образования. ; The article is dedicated to the reconstruction of the greatest antique pedagogical theory. The author makes an attempt to investigate Plato"s paradigm in the unity or its main aspects: political, rational and esoterical. It should be noted that pedagogical ideas and educational methods of the great philosopher are analyzed in the text. from the point their use in his Academy. A special attention is paid to the influence of Plato"s educational theory on the modern Europian system of education.

Цель: привлечь внимание к вопросу об антикоррупционной политике как функции управления и концептуально-правовой основе управленческой деятельности в сфере противодействия коррупции. Методы: системного мышления, синергетического подхода, сравнительного анализа. Результаты исследования: выработка базового определения антикоррупционной политики; разработка критериев (оснований) разграничения антикоррупционной политики и антикоррупционной деятельности. Научная новизна: впервые дается в значительной мере скорректированное определение понятия антикоррупционной политики; рассматривается соотношение понятия «антикоррупционная политика» с понятием «антикоррупционная деятельность»; излагаются характерные «политические» признаки; высказывается идея разработки концептуально-правовых основ политики противодействия коррупции. Практическая значимость: научное обоснование положения управленческой деятельности в сфере борьбы с преступностью открывает возможности научной дискуссии по данной проблеме и позволяет оптимизировать функционирование всей системы государственного управления. ; Objective: to draw attention to the issue of anti-corruption policy as a function of control and conceptually legal basis of administrative activity in the sphere of corruption counteraction. Methods: systemic thinking, synergistic approach, comparative analysis. Results: the basic definition of anti-corruption policy has been developed, the criteria (bases) of delineation of anti-corruption policies and anti-corruption activities have been developed. Scientific novelty: for the first time the largely corrected definition of anti-corruption policy is given, the correlation of the "anti-corruption policy" concept with the term "anti-corruption activities" is considered; the typical "political" signs are outlined; it is suggested that the conceptual-legal frameworks of anti-corruption policies should be developed. Practical value: scientific substantiation of provisions of administrative activity in the crime counteraction opens the possibility of a scientific debate on this issue and allows to optimize the functioning of the entire governmental system.

The study examines the concept of "science" through the prism of the language of law and legal doctrine. The authors claim the need to put down the working definition of science in legal acts, since this term has a practical meaning when qualifying certain relations as scientific. The article draws attention to the vagueness of the concept of "science" in the Russian legislation, the absence of such a feature as the creative nature of scientific knowledge in the legal definition. ; В исследовании рассматривается понятие «наука» сквозь призму языка права и юридической доктрины. Авторы отмечают необходимость фиксации рабочего определении науки в правовых актах, поскольку данный термин имеет практическое значение при квалификации тех или иных отношений в качестве научных. В статье обращается внимание на нечеткость понятия «наука» в российском законодательстве, отсутствие в легальной дефиниции такого признака как творческий характер научного знания.