Search results

The activities of international organizations against human trafficking is considered in the article. Today human trafficking gained the grand scale of its spreading and affected all countries and regions, including Ukraine. Nowadays there are a lot of kinds and forms of human exploitation. Human trafficking has put the challenge to the international community and calls for its immediate resolution. Combating human trafficking are at all levels from global to regional and national. The international community is constantly being developed and improved institutional mechanisms and conceptual basis of combating human trafficking. The special actuality of combating human trafficking problem gets in the context of the current instability military andpolitical situation in Ukraine. The basic mechanisms and instruments of international community against human trafficking are explored by the author and also the ways of solving problems is proposed. In the article based on the international experience of combating human trafficking and the latest national legislation conceptual basics of preventing and counteracting human trafficking in Ukraine are examined. Including: improvement of laws against human trafficking and improvement of law enforcement; changing the the status of persons and support for persons from risk groups; increasing the level of public awareness, especially persons from risk groups; the qualified help to victims of trafficking. ; В статті розглянуто діяльність міжнародних організацій щодо протидії торгівлі людьми. Торгівля людьми сьогодні досягла грандіозних масштабів свого поширення і торкнулась всіх країн та регіонів, в тому числі й України. Сьогодні існує багато видів та форм експлуатації людей. Торгівля людьми поставила виклик перед міжнародною спільнотою і вимагає свого негайного вирішення. Протидія торгівлі людьми відбувається на всіх рівнях – від глобального до регіонального та національного. Міжнародною спільнотою постійно розробляються та вдосконалюються інституційні механізми та концептуальні засади протидії торгівлі людьми. Особливої актуальності проблема протидії торгівлі людьми здобуває в контексті сучасної нестабільної військово­політичної ситуації в Україні. Автором досліджено основні механізми та інструменти, які використовує міжнародне співтовариство для вирішення проблеми торгівлі людьми. На основі міжнародного досвіду боротьби з торгівлею людьми та новітнього вітчизняного законодавства розкрито концептуальні засади запобігання та протидії торгівлі людьми в Україні. Серед яких: удосконалення законодавства щодо протидії торгівлі людьми та покращення роботи правоохоронних органів; зміна статусу особи та підтримка осіб з груп ризику; підвищення рівня поінформованості громадськості, особливо осіб з груп ризику; кваліфікована допомога потерпілим від торгівлі людьми. ; В статті розглянуто діяльність міжнародних організацій щодо протидії торгівлі людьми. Торгівля людьми сьогодні досягла грандіозних масштабів свого поширення і торкнулась всіх країн та регіонів, в тому числі й України. Сьогодні існує багато видів та форм експлуатації людей. Торгівля людьми поставила виклик перед міжнародною спільнотою і вимагає свого негайного вирішення. Протидія торгівлі людьми відбувається на всіх рівнях – від глобального до регіонального та національного. Міжнародною спільнотою постійно розробляються та вдосконалюються інституційні механізми та концептуальні засади протидії торгівлі людьми. Особливої актуальності проблема протидії торгівлі людьми здобуває в контексті сучасної нестабільної військово­політичної ситуації в Україні. Автором досліджено основні механізми та інструменти, які використовує міжнародне співтовариство для вирішення проблеми торгівлі людьми. На основі міжнародного досвіду боротьби з торгівлею людьми та новітнього вітчизняного законодавства розкрито концептуальні засади запобігання та протидії торгівлі людьми в Україні. Серед яких: удосконалення законодавства щодо протидії торгівлі людьми та покращення роботи правоохоронних органів; зміна статусу особи та підтримка осіб з груп ризику; підвищення рівня поінформованості громадськості, особливо осіб з груп ризику; кваліфікована допомога потерпілим від торгівлі людьми.

The article is devoted to the relationship between the characteristics of structuring the image of the state in socio­political and socio­cultural discourse. In the author's understanding of discourse can be defined as a rational and communicative process in which any statements of position (thought, idea, concept, etc.) can be criticized restrictions subject to the availability of any claim to the establishment of communicative dominant influence in society, and dissemination and artificial imposition on specific socio­cultural space of society symbolic forms. Discourse intention is to develop a real or artificial social consensus on the various issues of the political, social and cultural lives. This, of course, a certain «ideal model» discourse as such, the content of which is adjusted and specified in its subtypes, including ­ in political and socio­cultural discourse. In the author proposed program of empirical research in discourse (both socio­political and socio­cultural) by understand makrotekst created political entities, scientific and media market to perform social communication functions vaccination (vnedrinnya, implantation) in public consciousness of certain social representations which to some extent reflect the model (scheme) image structuring society in accordance with the ideological principles of paradigmatic versions ethnic history. ; Статтю присвячено проблемі співвідношення між особливостями структурування образу держави в суспільно­політичному та соціокультурному дискурсі. В авторському розумінні дискурс може бути визначено як раціонально­комунікативний процес, в якому будь­яке висловлюване положення (думка, ідея, концепція тощо) може бути піддане критиці за умови наявності обмежень щодо будь­яких домагань на встановлення домінантного комунікативного впливу в суспільстві, а також розповсюдження і нав'язування штучних щодо соціокультурного простору конкретного соціуму символічних форм. Інтенцією дискурсу є вироблення реального або штучного соціального консенсусу щодо тих чи інших питань суспільно­політичного та соціокультурного життя. Це, звісно, певна «ідеальна модель» дискурсу як такого, зміст якого уточнюється та коригується в його підвидах, зокрема – в суспільно­політичному та соціокультурному дискурсі. В запропонованій автором програмі емпіричного дослідження під дискурсом (як суспільно­політичним, так і соціокультурним) автор розумітиме макротекст, що створюється суб'єктами політичного, наукового та медіапростору задля виконання в соціальній комунікації функції щеплення (внедріння, вживлення) у суспільну свідомість певних соціальних уявлень, які в тій чи іншій мірі відображають моделі (схеми) структурування образу суспільства у відповідності із ідеологічними настановами парадигмальних версій етнічної історії. ; Статтю присвячено проблемі співвідношення між особливостями структурування образу держави в суспільно­політичному та соціокультурному дискурсі. В авторському розумінні дискурс може бути визначено як раціонально­комунікативний процес, в якому будь­яке висловлюване положення (думка, ідея, концепція тощо) може бути піддане критиці за умови наявності обмежень щодо будь­яких домагань на встановлення домінантного комунікативного впливу в суспільстві, а також розповсюдження і нав'язування штучних щодо соціокультурного простору конкретного соціуму символічних форм. Інтенцією дискурсу є вироблення реального або штучного соціального консенсусу щодо тих чи інших питань суспільно­політичного та соціокультурного життя. Це, звісно, певна «ідеальна модель» дискурсу як такого, зміст якого уточнюється та коригується в його підвидах, зокрема – в суспільно­політичному та соціокультурному дискурсі. В запропонованій автором програмі емпіричного дослідження під дискурсом (як суспільно­політичним, так і соціокультурним) автор розумітиме макротекст, що створюється суб'єктами політичного, наукового та медіапростору задля виконання в соціальній комунікації функції щеплення (внедріння, вживлення) у суспільну свідомість певних соціальних уявлень, які в тій чи іншій мірі відображають моделі (схеми) структурування образу суспільства у відповідності із ідеологічними настановами парадигмальних версій етнічної історії.

Настоящая статья представляет собой одну из немногих работ, посвященных компаративному анализу уголовно-правовых запретов в сфере корпоративных отношений. В качестве объекта сравнительноправового исследования выступает уголовное законодательство государств — участников Содружества Независимых Государств: Азербайджана, Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, Молдовы, Таджикистана, Туркменистана, Украины. Основное внимание в статье уделяется законодательству тех стран, которое наиболее близко к отечественному праву: Казахстана, Беларуси, Украины и Молдовы. По результатам анализа делается вывод, что в рамках СНГ наблюдается конвергенция уголовно-правовых запретов (незаконное лишение прав на участие (членство) в юридическом лице, злоупотребление полномочиями при корпоративном управлении, различные нарушения, связанные с реестром владельцев ценных бумаг, с порядком раскрытия или предоставления информации участникам) посредством их унификации. Автор обращает внимание, что большая часть исследуемых запретов впервые появилась в России в начале XXI века и впоследствии была реципирована иными государствами посредством криминализации соответствующих деяний. Показывается, что указанное сходство присутствует не только в составе запретов, но и в законодательной технике их изложения. Выявлено, что для Молдовы характерен наиболее высокий уровень уголовно-правовой репрессии: криминализированы даже те деяния, которые по отечественному праву могут рассматриваться исключительно как гражданско-правовые деликты, но не как преступления. В частности, это касается совершения крупных сделок и сделок с заинтересованностью при отсутствии надлежащего корпоративного одобрения. В ряде рассмотренных стран подмечена явная антирейдерская направленность значительной части уголовно-правовых средств ввиду тенденции к распространению рейдерства (Россия, Казахстан, Украина и Молдова). В то же время изучение законодательного материала Армении, Азербайджана, Кыргызстана, Туркменистана и Узбекистана показало, что уголовные кодексы этих государств не содержат описания деяний, которые можно было бы квалифицировать как уголовно-правовые запреты в сфере корпоративных отношений. Автор статьи отстаивает позицию, что основная причина такой уголовноправовой ситуации объясняется невысоким уровнем развития экономики, бизнеса и, главным образом, отсутствием в указанных государствах массового нарушения прав участников корпоративных отношений. ; The article is devoted to an insufficiently developed topic of the comparative analysis of criminal law prohibitions in corporate relations. The object of the comparative legal research is the criminal legislation of the CIS countries (Armenia, Azerbaijan, Belarus, Kazakhstan, Kyrgyzstan, Moldova, Tajikistan, Turkmenistan, Ukraine). The focus is made on the legislations with the similarity to Russian law: Kazakhstan, Belarus, Ukraine and Moldova. The research has shown that the CIS countries have the convergence of criminal law prohibitions (unlawful deprivation of rights to participate in a legal entity, abuse of power in the corporate governance, various violations associated with the register of securities holders, disclosure procedures and providing information to participants). Most of the prohibitions first appeared in Russia early in the 21st century and were subsequently included in the legislations of the other states. The similarity is seen not only in the prohibitions, but the legislative mechanics of presentation. Moldova has the highest level of criminal law repression. Some actions recognized as crimes may only be considered as torts in Moldova. This also concerns majour transactions and the related-party transactions in the absence of a proper corporate approval. Criminal law tools in many countries have an anti-raider trend. At the same time, the analysis of the legislations of Armenia, Azerbaijan, Kyrgyzstan, Turkmenistan and Uzbekistan lack the description of actions which could be qualified as criminal law prohibitions in corporate relations. The author holds the view that the reason for the situation in criminal law may be accounted for an insufficient level in the development of economics, business and high-profile cases when the rights of participants are violated.

Сегодня во многих странах мира существуют государственные программы, ориентированные на кибернетизацию и автоматизацию управленческих процессов, которые в свою очередь касаются вопросов разработки и внедрения электронного правительства. С началом нового тысячелетия и с переходом от индустриального к постиндустриальному обществу с превалирующей сферой услуг и компьютерных технологий работа всех государственных структур начала предусматривать автоматизированную поддержку. Концепция e-government приобрела огромную популярность, а ее продвижение стало основным приоритетом развитых государств. Понятие «Электронное правительство» в современном научном сообществе трактуется неоднозначно. Учитывая специфику происхождения данного термина от английского «e-government», что дословно означает «электронное государство», мы подразумеваем организацию управления всего государства при помощи информатизации управленческих процессов, электронных ресурсов и технических средств. В современном английском языке, например, в международно-правовых документах, в частности в решениях Европейского Суда по правам человека, термин «goverment» применяется для обозначения государства как политического института в целом, представленного тремя ветвями власти, а не только центральным органом исполнительной власти (правительством). При тесном контакте государства и гражданина, коммерческого предпринимательского сектора, некоммерческих организаций, международных концернов и холдингов система поддержки государственных услуг по средствам удаленного доступа стала наиболее актуальна. В России аналоговая система начала внедряться еще в восьмидесятые годы двадцатого века, но основной пик работы по информатизации управленческих процессов государственных органов власти пришелся только на 2008 г. Основная цель исследования проанализировать основные этапы становления системы электронного государства в СССР и Российской Федерации в хронологическом порядке с момента возникновения первичной идеи и заканчивая текущим состоянием. ; Today in many countries of the world there are state programs focused on the cybernation and automation of administrative processes which in turn concern questions of development and deployment of the electronic government. From the beginning of the new millennium and with transition from industrial to post-industrial society with the prevailing services sector and computer technologies work of all government institutions started providing the automated support. The concept of e-government gained huge popularity, and its advance became the main priority of the developed states. The concept «Electronic Government» of modern scientific community is ambiguously. Considering specifics of an origin of this term from English «e-government» that literally means «the electronic state», the author mean the organization of management of all state by means of information support of administrative processes, electronic resources and technical means. In modern English, for example, in international legal documents, in particular in decisions of the European Court of Human Rights, the term «government» is necessary to designation of the state as the political institute in general presented by three branches of the power, and not just the central executive authority (government). At close contact of the state and the citizen, the commercial business sector, non-profit organizations, international concerns and holdings the system of support of the state services in means of remote access became most actual. In Russia the analog system started taking root still in the 1980s of the twentieth century, but the main peak of work on information support of administrative processes of government bodies of the power fell only on 2008. The main objective of research is to analyze the main stages of formation of system of the electronic state in the USSR and the Russian Federation in a chronological order from the moment of emergence of primary idea and finishing with current state.

Эксплицируется эвристический потенциал концепта terra ius («ничья земля»), который используется для описания динамики отношений власти в социальном пространстве. Terra ius трактуется автором как пространственная лакуна, незаполненный смыслами элемент в структуре социального пространства. Основанием для применения данного концепта стали труды Г. Гроция, Ж.-Ж. Руссо, Г. Гегеля, Ф. Ницше и других авторов. Показано, что концепт terra ius позволяет раскрыть новый теоретико-методологический горизонт философского исследования феноменов власти и социального пространства. ; The aim of the article is to explicate the multidimensional and polysemantic character of the concept "terra ius" ("no man''s land") which can be used to describe the topological relationships in the social space. Social space is permeated by power relations interpreted not as a purely political, but as an ontological phenomenon that pervades all areas of social life. One of the concepts based on the understanding of social space as a network of interdependent elements is "terra ius". Terra ius is a Latin expression that comes from Roman law and literally means "the land that does not belong to anyone; no man''s land". Despite the fact that the concept "terra ius" is mainly used in works on international law, in its heuristic potential it is beyond the scope of the international law. Notions of "no man''s land" are present in the works of H. Grotius, T. Hobbes, J. Locke, J.-J. Rousseau, C. Schmitt, F. Nietzsche and other authors. Terra ius should not be understood exclusively as a purely physical reality. The author treats the "no man''s land" as a lacuna in an interpretation model of reality, a semantically incomplete element in the structure of social space. In the spatial aspect, terra ius is a topos which allows constitution of new social and cultural relations, an area in which there are no established social norms. This space "beyond the line" (C. Schmitt) remains outside the "legal, moral and political evaluations". In this sense, the "no man''s land" can be likened to the state of nature (T. Hobbes, J. Locke). The article on the material of the works of G. Hegel, F. Nietzsche, W. Sombart describes two types of these "free" spaces: firstly, the land area of the New World (America) and, secondly, marine (ocean) space. In addition, the concept "terra ius" may be used not only in spatial but also in temporal sense, indicating a -period of history, prehistorical or non-historical state of society. The close relationship of temporal and spatial meanings of this concept should be emphasized: the space belongs to nobody because it has not accumulated historical traditions and rich historical heritage. This topos has not yet been involved in the world historical process, not laden with historical meanings; therefore, it represents a pure potentiality that is open for the future. The constitution of the "no man''s land" and the establishment of a new center of power within casts doubt on the balance of the existing system of power relations. Therefore, in today''s society to hold or appropriate the space understood as a physical reality, with all its natural resources, infrastructure capacity, socio-cultural and human capital, it is necessary to construct a sign identity of this space element, to understand and interpret it in a new spatial field.

Анализируются общие и особенные характеристики расширения культурно-воспитательной функции телевидения Марийской, Мордовской и Чувашской республик на различных этапах развития российского государства. Делаются выводы о том, что для развития телевидения исследуемого региона характерны те же этапы, что и для советского телевидения в целом, однако в этих процессах имелись специфические особенности, что, несомненно, отражалось на работе телевизионных структур. Освещается работа по организации центров, осуществляющих подготовку квалифицированных национальных кадров для телевидения. Рассматриваются пути решения проблем, связанных с многообразием национальных традиций и культур вышеобозначенного региона. Исследуются аспекты функционирования национальных телевизионных каналов, общественного телевидения. ; During the Soviet period, the expansion of the cultural and educational function of regional television studios was influenced, mainly, by transformations in the political, social and economic life. The television of Mari El, Mordovia and Chuvashia was engaged, first of all, in the explanation of the economic and political tasks set before concrete regions. However, during the work of local television stations, features of national character and regional specifics were considered. In their activities, the television studios of the considered region paid attention to development and preservation of national culture, to inter-ethnic concord. During the Soviet period, improvement of the content of local television programs promoted rapprochement of the cultural level of the country and urban population. Also, the considered television studios were the catalyst of preservation of national culture of the people inhabiting the region. For regional television journalists, one of the priorities was the problem of promotion of cultural wealth of the people of the considered region. The considered television studios actively interacted creatively, mutually enriching the cultures. In the second half of the 1980s, television channels stopped showing cultural and educational programs, which, in the author''s opinion, did not influence the activity of the television studios of the considered region seriously, as along with strengthening of national consciousness an interest of the titular nations in their own historical roots, culture and language increased. In the 1990s, the territories of Mari El, Mordovia and Chuvashia adopted laws on the languages, together with Russian recognizing languages of the titular nation as state ones. Realization of the right of the nations to self-determination had an essential impact on the work of the state television channels which began to pay much attention to the development and preservation of inter-ethnic concord and national cultures. In the 2000s, the regional state broadcasting companies were transformed to branches of the All-Russian state broadcasting company, a rigid management structure was constructed. This situation significantly changed the national broadcasting grid: the priority belonged to information broadcasting due to the reduction of programs on the development of national culture. Today the state broadcasting companies of the studied region are engaged in publicizing of events and holidays organized by the national cultural centers and associations, which is certainly not enough. Establishment of a separate national TV channel can become a solution to the problems connected with the variety of national traditions and cultures. Experience of the Chuvash Republic is remarkable in this regard: Chuvashia organizes systematic work on national broadcasting in the region, unlike Mari El and Mordovia. Since December, 2011 the first national television of Chuvashia broadcasts in Chuvashia. Since then the TV channel has become an information source necessary for the inhabitants of the republic; it covers all the aspects of the republic''s life.

Статья посвящена анализу изменений, внесенных в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации Федеральным законом от 5 мая 2014 г. № 126-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с присоединением Российской Федерации к Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей». Отмечаются основные процессуальные особенности рассмотрения дел по искам о возвращении ребенка или о праве доступа к нему. ; The article analyzes the process of implementation of the Convention on the Civil Aspects of International Child Abduction, 1980 in the system of the Russian legislation. The specified Hague convention came into force for Russia on October 1, 2011. The federal law No. 126-FZ of May 5, 2014 made changes to the Civil Procedure Code of the Russian Federation, the Family code of the Russian Federation, the Federal law "On bailiffs", the Federal law "On executive production", and also to the Law of the Russian Federation "On private detective and security activity". The Code of Civil Procedure of the Russian Federation is added with new chapter 22.2 "Production on applications for return of the child or on the implementation of the rights of the child on the basis of an international agreement of the Russian Federation". This chapter contains nine articles which establish the following procedural features: 1) the statement about the return of a child or realization of rights to access him/her is subject to consideration in a court in a lawsuit production; 2) the right to apply for return of a child belongs to the child''s parents, other persons who consider that their rights have been violated by the defendant in respect of the child, as well as prosecutor (Part 1, Article 244.11); 3) the law defined a special tribal jurisdiction in the specified categories of cases (Part 2, Article 244.11); 4) the reduced procedural terms for trial on the merits (Part 2, Article 244.15), for the appeal of a judgment and consideration of the case of appeal instance by court (article 244.17), and also for sending copies of court rulings (Article 244.19); 5) Part 1, Article 244.15 states the investigated cases are to be heard with obligatory presence of the Department of Custody and Guardianship authorities and the prosecutor; 6) under this category of cases, the new regulations do not permit several requirements and counter-claims (Article 244.14); 7) one of the novels of procedural law is the establishment of new types of interim measures: the defendant is prohibited to change the place of residence of the child and temporarily restrict the child''s departure from the Russian Federation before the the court verdict on the case for the return of the child or on the exercise of the rights to access comes into force (Article 244.13), etc. In conclusion, the author claims that many questions on the topic are still not accounted for by legislators. A number of provisions of the Russian legislation conflicts with the international standards in the field of protection of the rights of the child. Therefore, for the effective implementation of the 1980 Convention, it is necessary to bring domestic laws into conformity with its provisions.

Статья посвящена превращению, базовой онтологической характеристике артистизма. Автор анализирует особенности превращения в политической и художественно-эстетической сферах. Изменения тождества человека объясняются условиями социального существования и желанием личности обрести множественное расположение в бытии. Развернутую концепцию социального превращения содержит известный фрагмент из работы Э. Канетти «Масса и власть». Австрийский философ рассуждает о близости превращения, подражания (имитации) и притворства. Переходной формой от имитации к превращению, по словам Э. Канетти, является притворство, «дружественный образ», в котором скрыт «образ враждебный». Притворство невозможно без использования маски, особенно в политической сфере. В искусстве превращение обретает форму перевоплощения. Оно означает одухотворенное и мастерски оформленное проникновение в сущность другого явления без потери самости творческой личности. Вместе с тем другой характер осмыслен как часть иного бытия. Для артистического действия подобное перевоплощение всегда будет вмещать контекст жизнелюбия, жизнеподражания, одушевление и воодушевление. Поэтому утонченность или сгущение как прием, выразительность деталей здесь работают на утверждение Жизни. Отсюда всякая искусность, искусственность, творчество как индивидуальное самопревышение ради укоренения жизни, ее движения, изменения и будет составлять существо артистического перевоплощения. ; Article is devoted to transformation, the basic ontologic characteristic of virtuosity. The author analyzes features of transformation in political and art and esthetic spheres. Changes of identity of the person are explained by conditions of social existence and desire of the personality to find a multiple arrangement in life. The known fragment from E. Canetti's work "The weight and the power" contains the developed concept of social transformation. The Austrian philosopher argues on proximity of transformation, imitation (imitation) and pretense. There are distinctions between them. Imitation helps to find an external form. The artistic intension when using copies carries out a difficult operation of connection remote in essence, but relates on external similarity of objects. It allows to begin coordination of internal and external layers of the created image and actually to start the process of creation of metaphors, representing the semantic movement. The similar movement in mechanical copying isn't present. A transitional form from imitation to transformation, according to E. Canetti, is pretense, "a friendly image" in which "a hostile image" is hidden. Pretense is impossible without use of a mask, especially in the political sphere. Transformation takes shape in art transformation. It means the spiritualized and skillfully issued penetration into essence of other phenomenon without loss of egoism of the creative person. At the same time, other character is comprehended as part of other life. For artistic action similar transformation will always contain a context of cheerfulness, imitation of life. Therefore refinement or a condensation as reception, expressiveness of details work for the statement of Life here. From here any skilfulness, artificiality, creativity as individual self-excess for the sake of rooting of life, its movement, change will also make a being of artistic transformation. Cultural dynamics of typicalness is especially accurately shown in the sphere of social life. Transformation as nonlinear action contains imitation, pretense, masking the transformation in any existential order. In society the system of a ban on transformation which epifenomenam act persons of the imperious person, trickster, shaman is always installed. The artistic relation to a metamorphosis arises at quantitative and qualitative variability in a specific context of art of transformation as which basic awe of life acts.

В научный оборот вводится материал помет и автографов Василия Андреевича Жуковского на страницах издания одного из самых известных немецких поэтов, представлявших новое революционно-демократическое направление, Георга Гервега (Herwegh G., «Gedichte einesLebendigen» (1841). В статье впервые представлен обзор и сравнительный анализ русской и немецкой рецепции личности и творческого наследия Гервега 1840-2010-х гг., в контексте которой замечания Жуковского имеют особое звучание. ; The summer of 1841 was marked by a real literary sensation for the German world. The first part of the collection of poems by the twenty-four-year-old Georg Herwegh (Georg Herwegh, 1817-1875) Gedichte eines Lebendigen ("Poems of a Living Man") was published in Zurich. The effect of the book was intoxicating, it had a powerful impact both on conservatives and reactionaries. It was a new kind of political poetry based almost exclusively on rhetoric. Herwegh proved to be very demanded in the pious Germany of the Biedermeier which was massively reading and writing at that time. He was close to and understood by the opposing parties, having adopted a safe strategy: the "Stuermer" and radical pathos of his verses was based on the immutable plot and composition structure of spiritual and edifying literature, as well as on romantic natural philosophy and mythopoet-ics. The unpretentious language which he used to express the eternal motives of tyrant-fighting together with the call for unity, protest and liberation, relevant to the country, made his poems clear to the general reader. The life-affirming pathos of disagreement could be noticed already in the title, with which the author hinted at Letters of the Dead by Hermann von Ptickler-Muskau, a German prince, a traveling writer, a subtle and ironic narrator, a major in the Russian service, and the founder of Europe's largest English-style park. His works were familiar to Zhukovsky, who read the Prince's four-volume edition Briefe eines verstorbenen. Ein fragmentarisches Tagebuch aus England, Wales, Irland, Frankreich, Deutschland und Holland, geschrieben in den Jahren 1826-1829 (Lobanov, 1981, 259), this book causing Herwegh's polemics. The paper addresses the problem of attributing and analyzing the facts of the Russian reception of the poems by Georg Herwegh, one of the most famous German poets, a representative of the new revolutionary and democratic direction. The notes and autographs V. A. Zhukovsky made in the editions of Herwegh are introduced in the scientific discourse (Herwegh G., Gedichte eines Lebendigen (1841)). For the first time the paper shows the overview and the comparative analysis of the Russian and German reception of Herwegh's personality and his creative heritage of the 1840s-2010s. In this context, Zhukovsky's remarks have a special significance. In Russia, Herwegh's personality and legacy were conceived stage-by-stage. This way, the peculiarities of the reception were determined by the historical and cultural situation in the recipient culture. The first period of the comprehension may be essentially dated back to the 1870s-1900s. The second period is connected in Russia with the appearance of the ideological pathos that was typical of the poems, which brought a scandalous popularity to the German poet. The burst of attention was marked in 2009-2013 when a cycle of new articles on the relationship between the Herzens and Herwegh was published.

Развитие торговых отношений является одним из приоритетных направлений международного сотрудничества. Благодаря им страны обмениваются практическим опытом и накопленными знаниями, что благоприятно сказывается на развитии инновационного потенциала и научного прогресса. Оценка и знание возможностей стран на международной арене позволяет выгодно строить торговлю с ними, способствует своевременному принятию грамотных управленческих решений и оптимизирует внутреннюю политику государств. Подобные отношения исторически сложились у Российской Федерации с Республикой Индия. По словам президента РФ В.В. Путина, опубликованным в декабре 2012 года в индийской газете «Хинду», углубление дружбы и сотрудничества с Индией одно из приоритетных направлений политики российского государства. В данной статье приведена и проанализирована система основных внешнеэкономических показателей деятельности двух стран: объем валового внутреннего продукта, отношение ВВП к численности населения, структура валовой добавленной стоимости, товарооборот, оборот услуг, стоимостной объем экспорта и импорта, структура экспортируемой и импортируемой продукции и товаров. Сделаны выводы, что развитие экономики России и Индии во многом похоже и зависимо друг от друга. Несмотря на это, в последние годы между Российской Федерацией и Республикой Индия в развитии отношений можно отметить некоторое замедление. Для дальнейшего налаживания партнерских связей между исследуемыми странами необходима более проработанная концепция взаимодействия, учитывающая культурные особенности, ресурсы, которыми обладают государства, и складывающиеся на международной арене политические интересы. Также следует учесть региональный аспект. Для этого необходимо проанализировать внешнеэкономическую деятельность регионов РФ и оценить, какие из них в большей мере подходят для дальнейшего развития торговых отношений. Подобная оценка также позволит сформировать грамотные пути решения в политике импортозамещения необходимых для России товарных групп. ; Development of trade relations is one of the priority areas in international cooperation. It promotes the exchange of practical experience and accumulated knowledge between nations, which is beneficial to the development of innovation capacity and scientific progress. Assessment and knowledge of countries' capacity in the international arena helps establish profitable trade relations between them, contributes to the timely adoption of competent management decisions and optimizes domestic policy. Such relationship has developed between the Russian Federation and the Republic of India. According to the statement of Russian President Vladimir Putin published in December 2012 in the Indian newspaper "the Hindu", the deepening of friendship and cooperation with India is one of the priority directions of Russia's policy. This article describes and analyzes the main economic indicators of the two countries: the volume of gross domestic product, the ratio of GDP to population, the structure of gross value added, goods turnover, services, the total value of exports and imports, the structure of exported and imported products. The author concludes that economic development in Russia and India is in many respects similar and depends on each other. Nevertheless, in recent years, it is possible to note a slowdown in the development of relations between the Russian Federation and the Republic of India. The further development of partnership between these countries requires a better elaborated cooperation concept that would take into consideration cultural specifics, resources of the two countries, and political interests emerging in the international arena. It is also necessary to consider the regional aspect. Thus, it is necessary to analyze foreign economic activity of Russian regions and to find out which of them are better suited for further development of trade relations. This assessment will also help develop competent solutions in the policy of import substitution for those commodity groups that are necessary for Russia.

В статье обсуждаются современные феномены, происходящие в социо-экономико-экологической сфере Земли, которые различными научными школами интерпретируются как «геологическая эра антропоцена», «колонизация экосистемы Земли», «рыночный энвайронментализм», «экологическая модернизация капитализма». В рамках формирующейся парадигмы политической экологии (ПЭ), где политика и власть уже становятся предметами исследования, доминирующей является концепция «экологической модернизации» (ЭМ), однако за псевдодихотомией «утилитарного» и «романтического» она скрывает реальные причины конфликтов интересов, лежащих в основе глобального экологического кризиса. Анализ процессов становления парадигмы ПЭ позволил высветить ключевой элемент концепции ЭМ, каковым, по мнению автора, является концепция отчуждения, вновь раскрываемая в трудах марксистского направления, где речь идет о «новой неолиберальной природе капитала». Отчуждение как феномен проявлено на различных уровнях. В научной сфере оно имеет характер «эпистемологического» и обусловлено узкой специализацией в большом числе направлений современных медицинских, биологических, экономических, социологических, экологических и других исследований. Задача преодоления такого отчуждения решается путем формирования единых подходов к организации трансдисциплинарных исследований применительно ко всему «древу жизни». В эколого-социально-экономических сферах данный феномен проявляется в форме отчуждения людей от среды обитания, а также отчуждения особых природных зон («зон жертвы») и других элементов планетарной экологической системы, что обусловлено природой капитала. Автор считает, что необходимо признать политику и власть частью «мира соглашения», в котором существует экология. Преодоление существующего отчуждения должно быть признано насущной задачей здравомыслящего сообщества, и начать эти процессы следует с открытого объявления ценностей. ; The paper discusses the modern phenomena occurring in socio-economicecological spheres of the Earth which are interpreted by various schools of thought as «a geological era of Anthropocene», «colonisation of the Earth's ecosystem», «market environmentalism», «ecological modernization of capitalism». Within the limits of a paradigm of political ecology (PE) under formation where policy and power have already become the research objects, the concept of «ecological modernization» (EM) is dominating, although it hides behind the «utilitarian» and «romantic» pseudo-dichotomy the real reasons of conflicts of the interests underlying global ecological crisis. The analysis of processes of formation of the PE paradigm has allowed to highlight the key element of the EM concept which, by the author's opinion, is the concept of alienation newly discovered in works of modern Marxists where it usually accompanies the concept of «the new neoliberal nature of capital». Alienation as a phenomenon which reveals itself at various levels. It shows an epistemological character in academic sphere which is caused by narrow specialization in a vast number of directions of modern medical, biological, economic, sociological, ecological and other types of research. The problem of overcoming of such an alienation could be solved with the help of transdisciplinary research and commonly accepted approaches to the «life tree». In ecological, social and economic spheres the phenomenon under consideration reveals itself in the form of alienation of people from their living places, and also alienation of special zones («zones of sacrifice») and other elements of planetary ecological system that is caused by the nature of capital. The author argues that it is necessary to recognize policy, power and ecology to be parts of the same «world convention». Overcoming of existing alienation should be recognized as an essential problem of a healthy minded community, and these processes should start from an open declaration of values.

В условиях утверждения программного формата решения ключевых социальных проблем особое внимание уделяется вопросам разработки, реализации и обеспечения результативности молодёжных программ разного уровня. Специфика дея-тельностно-активистского подхода позволяет проблематизировать роль молодёжи как активного агента во взаимодействии со структурами государства при реализации молодёжной политики. Проблемой становится само употребление понятия «эффективность» в отношении программ для молодёжи. ; The dynamism of social change in modern society increases and forms a picture of the current period of transition in the history of Russia. A progressively significant role in overcoming the crises in the formulation of answers to the main challenges of our time is given to the youth as a full subject of social policy. This recognition of the youth implies a real participation in the development and implementation of youth policies. In this regard, the theoretical understanding of youth issues, the scientific basis of youth policy again comes to the fore, indicating the place and role of the young in decisions about their future. From a methodological point of view, the analysis of youth policy as sociological problems in conditions of high dynamism of modern society is possible with the application of the potential theory of social formation of P. Sztompka. In this theory, the central category is the "individual-structural field". The subject of analysis is a particular kind of social context, moral relationship, and its component parts: trust, loyalty, solidarity. The ability of the company to social formation depends on the nature of forces, uniting society or, vice versa, dividing it. Periods of rapid change may cause atrophy. This happens for various reasons, one of the most important is a sudden expansion of the scope of uncertainty, risk; trust becomes one of the most acute issues, and the situation is referred to as the "crisis of confidence". In this sense, it is interesting to identify the level of trust in government implemented youth programs and, in general, in the category "state youth policy". While the specifics of the activist approach (integration of structure and action) allows problematizing the role of youth as an active agent in interaction with the structures of the state in the implementation of youth policy. The author uses the concept of efficiency in the sense of a "variable social process, expressing its evaluation from the point of view of the expected outcome". In the work the emphasis is on efficiency in terms of effectiveness, the ability to produce an effect (result) of certain actions, which may not always be measured using quantitative indicators. Given the specificity of the theory of social formation of P. Szt-ompka and characterization of modernity in terms of "crisis of confidence" and "atrophy of moral regard", the question of the effectiveness of programmes of youth policy is of particular relevance. The problem is, in general, the use of the notion "efficiency" in relation to programmes for young people. Preferential selection of young people among the rest of the population can be substantiated by the fact that they share and understand the importance of the goals and objectives of the state and public development, connect their perspectives on life with them. Young people have necessary skills to respond to global challenges, and exploring options for building trust among the youth is significant and relevant.

Деятельность блока стран БРИКС (англ. BRICS сокращение от Brazil, Russia, India, China, South Africa группа из пяти стран: Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южно-Африканская Республика) свидетельствует о значительных успехах этой организации в качестве института межгосударственного сотрудничества, который затрагивает все более широкий круг проблем как в рамках «G20», члены которого выступают от имени всех развивающихся стран, так и в отдельном формате. В целом, необходимо отметить, что такой успех можно объяснить неспособностью действующих международных институтов обеспечить развивающимся государствам паритетное положение и, следовательно, ответить на новые вызовы в финансовой и прочих сферах, возникающие еще с 2008 года. БРИКС это многосторонний институт, который в своем развитии опирается на следующие параметры: степень участия, повестка дня, членство и интенсивность сотрудничества. Степень эффективности саммитов БРИКС демонстрирует устойчивый рост по многим показателям глобального управления. К основным причинам роста эффективности БРИКС необходимо отнести неспособность организаций, возникших в 1940-х гг., Хайлигендаммского процесса на полях саммита «G8» и первых саммитов «G20» предоставить ведущим развивающимся государствам равные права, которые будут соответствовать их растущим возможностям и возрастающей степени открытости, необходимые для ответа на новые вызовы современного мира. Другой, не менее важной причиной является углубляющаяся институционализация БРИКС в качестве блока государств, ограниченного определенным кругом участников, в котором рациональные устремления к сотрудничеству постепенно модифицировались в личные связи между членами объединения. Таким образом, можно наблюдать преобразование данной организации в серьезный экономический и политический союз, который представляет совершенно иную модель глобальных отношений. ; Activity of the block of the countries of BRICS (BRICS reduction from Brazil, Russia, India, China, South Africa group of five countries: Brazil, Russia, India, China, the Southern African Republic) testifies to considerable progress of this organization as institute of interstate cooperation which mentions more and more wide range of problems as within «G20» which members act on behalf of all developing countries, and in a separate format. In general, the author noted that inability of the operating international institutes to provide to the developing states parity situation and, therefore, to answer new calls in financial and other spheres, arising since 2008 can explain such success. BRICS is a multilateral institute which in the development relies on the following parameters: extent of participation, agenda, membership and intensity of cooperation. Degree of efficiency of the BRICS Summits shows steady growth according to many indicators of global management. It is necessary to refer inability of the organizations which arose in the 1940s to the main reasons for growth of efficiency of BRICS of Hayligendammsky process on the sidelines of the summit of «G8» and the first summits of «G20» to grant to the leading developing states the equal rights which will correspond to their growing opportunities and the increasing openness degree necessary for the answer to new calls of the modern world. The going deep institutionalization of BRICS as the block of the states limited to a certain circle of participants in which rational aspirations to cooperation gradually were modified in a personal contact between members of association is other not less important reason. Thus, it is possible to observe transformation of this organization to the serious economic and political union which represents absolutely other model of the global relations.

В статье проводится исследование применения и развития факторинговых и форфейтинговых операций в России и за рубежом. Опыт использования в отечественной и зарубежной экономике факторинга и форфейтинга показал, что применение факторинга и форфейтинга во внутренней и внешней торговле актуально на сегодняшний день, так как посредством этих операций обеспечивается ускорение движения оборотных средств предприятий, что способствует оздоровлению их финансового состояния. В тоже время непосредственно с учетом современных реалий глобализации рынков, укрупнения производств, данные операции содействуют развитию и укреплению связей между хозяйствующими субъектами. Проведенный анализ законодательной базы продемонстрировал, что недостаточно четко обозначено содержание исследуемых видов расчетов, поэтому для эффективного применения в экономике и предпринимательской деятельности данных видов необходимо обоснование их содержания. Автор статьи указывает на то, что факторинг представляет собой финансовое обслуживание, а не разовые сделки, что требует наличия более четкой законодательно-правовой и экономической основы для осуществления этих операций и управления рисками, связанными с ними. Кредитным учреждениям необходимо обладать достаточным объемом денежных ресурсов, которые позволяли бы осуществлять факторинговые и форфейтинговые операции. Исследование механизма использования форфейтинга в России выявило недостаточный уровень развития форфейтинговых услуг. Сделан вывод о том, что российские финансовые кредитные учреждения не готовы брать на себя инвестиционные риски, связанные с выполнением данных операций. Хотя в странах с развитой рыночной экономикой договор под уступку денежного требования придает торговым отношениям более устойчивый характер. Кроме того, в статье выявлены закономерности и специфические черты факторингового и форфейтингового рынков, указаны причины, сдерживающие их применение экономике и хозяйственной практике. ; The research of application of factoring and forfeiting operations in Russia and abroad is conducted in this article. The experience in the use of factoring and forfeiting in the domestic and foreign economy showed that the application of factoring and forfeiting in the internal and external trade is relevant today, as these operations are provided by the acceleration of the movement of working capital enterprises, which contributes to improvement of their financial condition. At the same time directly from the light of contemporary realities the globalization of markets, consolidation of production, these operations contribute to the development and strengthening of relationships between entities. The conducted analysis of the legal framework has demonstrated that the content of the studied types of calculations is not indicated clearly enough, so it is necessary to justify their content for the efficient use of these types in the economy and business activities. The author of the article points out that factoring is a financial service rather than one-off transaction, which requires a clearer legislative and economic framework for the implementation of those operations and management the risks, associated with them. Credit institutions must have sufficient cash resources that would allow to implement factoring and forfeiting operations. Investigation of the mechanism of using forfeiting in Russia revealed the lack of development of forfeiting services. It was concluded that the Russian financial lending institutions are not ready to take on the investment risks associated with those operations. However, assignment of the claim gives trade relations more stable position in countries with the developed market economy. In addition, regularities and specific features of factoring and forfeiting markets were revealed and the reasons hindering their use in economics and economic practice were provided in this article. Tags: factoring, forfeiting assignment of the claim of monetary funds, bill of exchange, commercial credit, export operations

Всеобщие равные выборы являются наиболее демократичным способом рекрутирования политической элиты и призваны оптимизировать систему государственного управления отобрать лучших представителей общества, способных и желающих управлять в его интересах и на его благо. Так происходит, если выборы проходят по заданным правилам, а электорат находится на определенной стадии «зрелости». Электоральное решение, основанное на достоверной информации, взвешенное и аргументированное, имеющее высокую степень рациональности, работает на демократическую систему государства. Вместе с этим, в силу технологизации электорального процесса и возможностей современных средств массовой информации и коммуникации, политикам нередко удается сформировать в массовом сознании собственный благоприятный образ, не соответствующий действительности, в результате чего происходит обман избирателей. Тем самым выборы способны превратиться в декоративный институт, не выполняющий своего основного предназначения и не отвечающий потребностям демократического государства. В статье исследуются способы формирования имиджей политических лидеров в России и США, проводится компаративный анализ. Выявляются факторы эффективности рациональных и мани-пулятивных технологий исследуемых стран. Сравниваются особенности электората, а также другие факторы, обусловливающие применение различных методов воздействия на них. Большую роль здесь играет степень активности и политической подготовленности электората, особенности политической культуры граждан, традиции электорального процесса, уровень прозрачности информационной среды, а также наличие реальной конкуренции. Автор приходит к выводу, что специфика имиджевых технологий двух стран закономерное явление, определяемое соответствующими факторами электоральной культуры и предвыборного процесса. Электорат России и США имеет различные уровни политического сознания, обусловливающие эффективность различных информационных технологий ; The Universal, equal elections are the most democratic way of recruitment of political elites, and are designed to optimize the system of public administration i.e. to select the best representatives of society, able and willing to operate in his interests and for his benefit. This happens if the elections are held according to the rules, and the electorate is at a certain stage of «maturity». Electoral decision based on reliable information, informed and reasoned, with a high degree of rationality, works on a democratic system of government. However, because of the technologization of the electoral process and the possibilities of modern media and communications, politicians rarely are able to form in mass consciousness a favorable image that does not correspond to reality, resulting in the deception of voters. Thus, elections can turn into a decorative institution that is not fulfilling its main purpose, and does not meet the requirements of a democratic state. This article examines the methods of forming the image of political leaders in Russia and the USA, carried out a comparative analysis. Identified efficiency factors of rational and manipulative technologies in the countries are studied. The characteristics of the electorate and other factors contributing to the use of different methods of influence on them are compared. Here an important role is played by the degree of activity and political readiness of the electorate, political culture of citizens, traditions of the electoral process, transparency of information environment, and presence of real competition. The author comes to the conclusion that the specificity of image technologies of the two countries is a natural phenomenon defined by the appropriate factors of electoral culture and electoral process. The electorates of Russia and the USA have different levels of political consciousness, contributing to the effectiveness of various information technologies