Search results

В настоящее время руководящие и рядовые сотрудники, занимающиеся информатизацией на федеральном уровне, имеют нечеткие представления о преимуществах цифрового правительства и трансформации электронного правительства в цифровое правительство, что тормозит внедрение в электронное правительство соответствующих прорывных и подрывных технологий и автоматизацию процессов принятия государственных решений, удерживая их качество на низком уровне. Авторы настоящей работы изучили доступные в интернет материалы о развитии электронного правительства США и его трансформации в цифровое правительство, а также отчеты компании Аксенчер о состоянии и перспективах развития цифровых правительств в мире до 2030 г. Цифровое правительство США было выбрано по той причине, что именно в этой стране было впервые объявлено об успешном завершении соответствующей цифровой инициативы в середине 2013 г. Кроме того США обладают приоритетом в области создания, производства и внедрения подрывных инновационных инфо-коммуникационных технологий, приводящих к смене традиционных бизнес-моделей в частном и государственном секторах. Сейчас, когда встал вопрос об участии России, как в глобальной цифровой экономике, так и в региональной цифровой экономике ЕАЭС, наше исследование дает основание более осмыслено ставить задачи по трансформации электронного правительства России в цифровое правительство цифровой экономики. ; At present, leading and ordinary employees engaged in informatization at the federal level have fuzzy ideas about the advantages of digital government and the transformation of e-government into a digital government, which hampers the introduction of relevant breakthrough and disruptive technologies into the electronic government and the automation of government decision-making processes, keeping their quality at a low level. The authors of this work have studied the available online materials on the development of the US e-government and its transformation into the digital government, as well as reports of the company Accenture on the state and prospects of digital governments in the world until 2030. The US digital government was chosen because the US was the first country announced the successful completion of the corresponding digital initiative in mid-2013. In addition, the United States has a priority in the creation, production, and deployment of disruptive innovative information and communication technologies that lead to a change in traditional business models in the private and public sectors. Now, when the question arose about Russia's participation, both in the global digital economy and in the regional digital economy of the EAEC, our study provides a basis for more meaningful business case for transforming Russia's electronic government into a digital government of the digital economy.