ПРИРОДНЫЙ МИР: ПРЕЗУМПЦИЯ КРАСОТЫ

Open Access

Abstract

Красота не только категория чистой эстетики, т. к. ее первоначальный смысл имплицирован в экологический, естественнонаучный, социальный и другие типы дискурсов. В результате словосочетания «экологическая красота», «красота природы», «красота теории», «красота слова» и т. д. широко используются в профессиональных языках. Секрет красоты в ее способности гармонизировать любой тип объекта, будь то теоретическое знание, художественное произведение, промышленное сооружение или город, что делает ее самоценной. Вместе с тем, сегодня все активнее раздаются голоса в защиту самой красоты, на место которой претендуют безобразное, дисгармоничное, выдавая себя за нее. Эстетическая симуляция особенно заметна в перепланировании столичных городов, планомерно уничтожающих естественные природные ландшафты, красота которых облагораживала и людей. В неплотно застроенное столичное пространство с его природными островками встраиваются высотные дома, заглядывающие в окна старожилов. Экономическая целесообразность новой архитектурной политики оборачивается утратой радости людей от соприкосновения с природой нашего двора, которую бесцеремонно вытеснили стекло и бетон. Архитектурная эклектика оказалась важнее природной эстетики, комфорта городской среды и климатического оазиса. Активное строительство расширяет и городские границы, наступая на леса, которые испокон веков охраняли и питали город, служили зоной отдыха, ощущения, хотя и символического, что природный мир с нами. Его природная красота служила образцом естественной эстетики для всего искусственно созданного человеком. Результат превзошел все ожидания: современные спальные районы оказались в городской пустыне, среди песка, асфальта и мусорных баков. Парадокс в том, что самые зеленые окраины города перестали быть таковыми. Итак, презумпция красоты природного мира требует нашей защиты, как, собственно, и он сам. Культура по-прежнему антропоцентрична, природа лишь объект наших интересов, да и человек, подменив природный мир виртуальным, сделал себя объектом своих же манипуляций.The Beauty is not a mere category of pure aesthetics because of its primordial sense that is implied in ecological, natural scientific, social and other types of discourses. As a result, notions like "the ecological Beauty, "the Beauty of Nature", "The Beauty of theory", "The Beauty of words" and others are very widespread in professional languages. The secret of Beauty is its ability to harmonize every type of objects (theoretical knowledge, the work of art, industrial building or the city), which makes it self-valued. At the same time, there are more and more words nowadays in defense of the Beauty itself against the Disfigured and the Discord, which pretend to take its place as its substitute. The aesthetical simulation is especially evident in the process of replanning the cities and capitals that systematically destroys natural landscapes, the beauty of which refined the people as well. Into the not closely build-over area of the capital city with its natural green isles new high-rise buildings are built that peep through the windows of old residents' houses. The expediency logic of the new architectural politics turns out for the lack of joy of those people who need to contact with the glass and concrete that substitute the natural climate of our common places. Architectural eclectics proves to be more important than the natural aesthetics, the comfort of the urban environment and climatic oasis. The active construction activity also expands city borders to forest areas, which from the earliest times protect and feed the city, serve as recreation zone and provide us with the feeling (though a symbolic one) that the natural world and we are together. The natural beauty always served as a model of natural aesthetics for all things artificially constructed by the man. The result of the above-mentioned process exceeds all expectations and the modern dormitory areas find themselves at the urban desert amidst sand, asphalt and refuse bins. The paradox of the situation is that the very green outskirts of city cease to be as such. So, the presumption of the Beauty of the natural world (though itself as well) demands our protection. The modern culture is anthropocentric as it was before and the nature is a mere object of our interests. A man substituting the natural world with a virtual one made him or herself the object of his/her own manipulations.