Suchergebnisse

Античность знает несколько типов интерпретации мифа: аллегорический, рациональный (критический), прагматический и эвгемерический (исторический). Интересно, что с большинством из них мы можем встретиться в текстах Платона, жившего задолго и до Эвгемера, и до Палефата. В статье рассматриваются известные рассуждения Платона о Тамусе и Тевте из «Федра» (274с-275а) и «Филеба» (18b-d), а также тематически близкое место из «Политика» (274b-d). Показано, что платоновский «эвгемеризм» опирается на внутренние предпосылки и основания в самом учении Платона. Мы имеем в виду платоновскую космологию и представления об истории (кругообращениях Космоса), которые дали Платону возможность говорить о «земных богах». Нравоучительный рассказ о богах Тамусе и Тевте как земных правителях мог стать одной из предпосылок для учения Эвгемера о том, что почитаемые людьми боги это великие властители древности. Связь учения Платона и Эвгемера можно увидеть не только на основе анализа предания об Атлантиде (оно могло стать моделью для «Священной записи» Эвгемера). Указанный фрагмент из «Федра» дает нам пример той интерпретации мифа, которая была свойственна Платону, но которая могла стать предпосылкой и для толкования, разработанного Эвгемером. Более того, в тексте «Федра» мы обнаруживаем пример критического рассмотрения «рациональной» интерпретации мифологии. Платон отвергает эту стратегию, предпочитая ей создание собственной исторической мифологии, где «египетский логос» из «Федра» занимает вполне определенное место. ; Antiquity developed several types of interpretation of the myth: allegorical, rational (critical), pragmatic and euhemeristic (historical). We find all of them in the texts of Plato, who lived long before Euhemeras and Palaephatus. The article examines the well-known Plato's texts about Thamus and Theuth in "Phaedrus" (274c-275a) and "Philebus" (i8b-d), as well as thematically closest fragment of the "Politicus" (274b-d). It is shown that the Platonic "euhemerism" is one of the inner preconditions and basis in the teachings of Plato. We have in mind Plato's cosmology and view of history (movements of Cosmos), which gave the opportunity to talk about Plato's "earthly gods". Didactic story about gods Thamus and Theuth as earthly rulers could become a background for the doctrine of Eugemerus that the gods worshiped by people are the great kings of antiquity. Relationship among the teachings of Plato and Eugemer can be seen not only on the basis of analysis of the legend about Atlantis (this legend could be the model for the "Sacra Historia" of Eugemerus). The fragment of "Phaedrus" gives us an example of the interpretation of the myth, which was peculiar to Plato, but it could be a prerequisite for the interpretation developed by Euhemerus. Moreover, in the text of "Phaedrus" we find a critical consideration of "rational" interpretation of mythology. Plato rejected this strategy, preferring to create its own historical mythology, where "Egyptian logos" from "Phaedrus" had a definite place.

Константин Великий и Петр I сопоставляются в статье с точки зрения их отношения к христианской Церкви. Сравнение этих правителей было важным элементом мифологизации истории России. Устремленные в будущее деяния Петра I затеняют все допетровское прошлое. Несмотря на то, что Константин был покровителем христианства, Петр же решительно ограничил права и сферу влияния Церкви, в их религиозной политике имеется важная общая черта. Оба государя превращали Церковь в элемент государственной машины, а церковных служителей в государственных деятелей. Они оба стремились к максимальной мобилизации и унификации общественной жизни. ; Constantine the Great and Peter I are compared in the article in terms of their relationship to the Christian Church. The comparison of these rulers was an important element of the mythologizing of Russian history. As a result, the acts of Peter shade all pre-Petrine Russia's past (just as acts of Constantine distinctly shared by Christian Rome from the pagan Rome). Constantine was the protector of Christianity, while Peter strongly limited the rights and influence of the Church. However, in their religious policy is an important thing in common. Both emperors converted the church into an element of the state machine, and church leaders in state figures. They both sought to maximize the mobilization and unification of social life.

Если в течение долгого времени наследие Платона рассматривалось преимущественно с точки зрения выраженной в диалогах рефлексии по поводу предшествующей и современной ему философской традиции, то с конца ХIХ столетия все большее внимание привлекают иные интертекстуальные и идейные параллели. Несмотря на отрицательную позицию по отношению к письменной фиксации философских текстов, занятую платоновским Сократом в «Федре», сам Платон безусловно был прекрасно знаком и с сочинениями философов прошлого, и с античной поэзией эпической, элегической, «трагической», и с ораторским искусством, и, как мы полагаем, с сочинениями великих историков V столетия. Драматургическая основа текстов Платона включает в себя не только экспликацию некоторых диалектических идей, обучение «методу логоса», рассказ о судьбе Сократа. Она также является прямым ответом на воззрения и тексты, которые пользовались авторитетом среди читателей его диалогов. Многие из них использовались Платоном для пародирования в его ироничных литературных играх. Другие становились предметом прямой полемики. В статье проведено сравнение исторических, общественно-политических и антропологических идей Платона и Фукидида. Подобное сопоставление является очень серьезной и затрагивающей обширный комплекс проблем задачей. В качестве первого шага мы ограничиваем себя несколькими сюжетами, связанными с данной темой.Первой темой становится сравнение слов Перикла об Афинах как «воспитателе Эллады» и зачина рассуждений Сократа о «пещере» из диалога «Республика», вторым сравнение рассказа Фукидида о социогенезе с представлением Платона об этапах формирования общества и о «веке Кроноса». Более того, в статье отмечается, что Фукидид является одним из тех авторов, скрытая реакция Платона на идеи которого позволяет нам понять его оценку политики афинского великодержавия. Без учета этих полемических и литературных вплетений Платоном в свои сочинения идей и цитат драматургов, историков, риторов тексты основателя Академии останутся отвлеченным материалом для различных школьных обобщений и спекуляций. Библиогр. 16 назв. ; For a long time the heritage of Plato was considered mainly from the point of view that his dialogues are an expression of a reflection about the preceding and contemporary philosophical tradition, but in modern times more and more attention is drawn to other intertextual and ideological parallels.Despite a dislike for the written fixation of philosophical texts (for example, the words of Socrates in the "Phaedrus"), Plato himself was certainly well acquainted with ancient poetry epic, elegiac, "tragic", with the oratory, and as we believe, with the works of great historians of the fifth century. Dramatic basis of the text of Plato includes not only the explication of some dialectic ideas, learning "method of logos", stories about the fate of Socrates. It is also a direct response to the views and texts that have authority among readers of his dialogues. Many of them were used by Plato for his ironic parody of literary games. Others became the subject of open debate. The article aims at comparing of the historical, social, political and anthropological ideas of Plato and Thucydides. This comparison is a very serious problem and is related to a broad range of issues. As a first step, we limit ourselves to a few stories associated with the topic.The first theme is the comparison of the words of Pericles about the Athens as "the educator of Hellas" and beginning of the Socrates's "cave" narrative from the Republic. The second issue is to compare the ideas of Thucydides about sociogenesis with relevant Plato's conceptions: 1) stages of the formation of society and 2) the "century of Kronos". Plato's Reactions to the ideas of Thucydides also helps us to understand his evaluation of imperialistic Athenian policy. Refs 16.

Понятие религизации политики указывает на несколько разнородных явлений, происходящих в разных регионах мира. Статья рассматривает два примера этих процессов. Первый рост исламского фундаментализма, который, в сущности, является реформой ислама, в том числе и политико-государственном смысле. Второй новые явления в религиозной жизни Западного мира. Гипотеза этой статьи заключается в том, что теория рационального выбора в науках о религии и концепция когнитивного капитализма описывают ту же реальность. Идеология Start-up охватывает все сферы жизни в современных развитых странах, превращая их в моменты общественного производства. Став частью процессов, описываемых языком политической экономии, и сами религиозные организации начинают выражать политический интерес (как минимум на уровне «публичной политики»). ; The concept of religionisation of policy points to several different phenomena taking place in different regions of the world. The article deals with two examples of these processes. The first is the rise of Islamic fundamentalism, which is essentially a reform of Islam, including political and public sense. The second is a new phenomenon in the religious life of the Western world. The hypothesis of this paper is that the rational choice theory in the sciences of religion and the concept of cognitive capitalism describe the same reality. Start-up ideology covers all areas of life in modern western countries, converting them into moments of a social production. As part of the processes described by the language of political economy, religious organizations themselves begin to express political interest (at least at the "public policy" level).

В позднем диалоге Платона «Политик» можно обнаружить противопоставление принципов легальности и морали, основанной на мудрости. Ключом к пониманию этой двойственности является платоновская концепция двух типов вращения Космоса, прямом и попятном. При одном происходит непосредственное попечение над миром со стороны демиурга («век Кроноса»), при другом оно опосредовано космическими законами. Законы космоса сами являются лишь подражанием божественному разуму. Политическое у зрелого Платона это опосредование высшего низшим, небесного разума человеческим. Платон демонстрирует, что в этом случае закон выступает обоюдоострым орудием «наименьшим злом», но все-таки злом, так как подменяет содержание поступка его формой. Публикуемый фрагмент из диалога «Политик» показывает, как в античной философии возникало обсуждение проблемы легального и морального. ; Сontrast of principles of legality and morality can be found in Plato''s late dialogue "Statesman". Th e key to understanding of this duality is the Platonic concept of two types of rotation of the cosmos, direct and retrograde. While one involves direct care of the world by the demiurge ("age of Cronus"), at another it is mediated by the cosmic laws. Laws of the cosmos themselves are only an imitation of the divine mind. Political is the mediation of higher by lower, of heavenly mind by human soul. Plato demonstrates that in this case the law serves a double-edged weapon "the lesser evil", but still evil, since it replaces the content of the act by form. Published fragment of dialogue "Statesman" shows how the discussion on legal and moral in ancient philosophy arose.

В статье рассматривается проблема происхождения русского национализма, его трактовки, специфика, содержание и эволюция от зарождения до сегодняшнего дня. Представляя обзор основных вех размышлений русских мыслителей, государственных деятелей, публицистов и политиков о национальном в России, авторы дают картину разнообразия взглядов на сущность русского национализма и его места как составляющей «русской идеи». Признавая за русским национализмом право на существование, авторы проводят четкую грань, отделяющую просвещенный национализм, ориентированный на христианский духовный идеал, от национализма нехристианского типа от языческого до либерально-демократического, сводящегося либо к этническому шовинизму, либо ограничивающую русскую национальную идею рамками европейского постхристианского мира. ; This article presents a problem of the germ of Russian nationalism, interpretation thereof, specific features, content and evolution from the nascent stage until now. By presentation of main milestones of ideas of Russian thinkers, statesmen, essay writers, and politicians the authors arrive at a comprehensive picture of different views of alpha and omega of Russian nationalism and its place as a component of the «Russian Idea». Authors recognize the Russian nationalism's right of existence, at the same time, they clearly differentiate between the enlightened nationalism oriented toward the Christian spiritual ideal and the unchristian nationalism from pagan to liberal democratic one which either reduces itself to ethnic chauvinism, or restricts the Russian national idea within the bounds of the European post-Christian world.