В статье рассмотрены вопросы истории создания Великого Шелкового пути. Анализируются условия для развития интеграционного процесса. Сделан вывод о том, что Великий Шелковый путь стал связующим звеном между Востоком и Западом и сыграл большую роль в формировании культурных, экономических и политических связей между народами.In article questions of history of creation of the Great Silk way are considered. Conditions for development of integration process are analyzed. The conclusion is drawn that Great the Silk way became a link between the East and the West and played a big role in forming of cultural, commercial and political connections between the people.
The paper considers historical and geographical preconditions for establishment of Finnish identity on the basis of cultural analysis. It is shown that in different historical periods, establishment of Finnish identity developed in a number of ways. When Finland merged in the Russian Empire, the main focus was on establishing language and cultural identity. After declaring independence, most attention was paid to economic and political aspects, which form Finnish identity. Establishment of Finnish identity in the 20th century can be divided into seven periods. In the modern context the main focus is on the so-called "Finnish model of information society", which provides for the existing features of Finnish ethnic identity. The References include 12 items. Refs 12.
В статье на основе культурологического анализа рассматриваются представления о Финляндии, имевшие хождение в Советском Союзе. Показано, что в различные периоды формировались разные образы Финляндии, отражавшие прежде всего политико-идеологические интересы советского руководства. Исследование построено по историческому принципу и охватывает период 1930-1990-х годов. Особое внимание уделено позитивным изменениям в представлениях о Финляндии в 1960-1980-е годы. Библиогр. 9 назв. ; The article deals with the idea of Finland to the Soviet Union on the basis of cultural analysis. The research is based on the historical principle, from the 1930s to the 1990s. Particular attention is paid to positive change in the conception of Finland around the 60-80s in the Soviet Union. At various different types of image of Finland formed, pursuing primarily political and ideological interests of the Soviet leadership. Refs 9.
В статье анализируется представление о Финляндии, существовавшее в царской России. Особое внимание уделено внутренним изменениям в финском обществе, его политическом и социокультурном климате. Исторические рамки в данном контексте охватывают три периода. Первый с момента присоединения Финляндии к России в 1809 г. до середины XIX в. Второй период вторая половина XIX в. характеризовался особым вниманием российского общества к Финляндии. Третий период вступление на престол Александра III сопровождался появлением теории «народного самодержавия». Предложенная авторами периодизация позволяет лучше проследить эволюцию отношения к Финляндии. В связи с этим предлагается классификация основных факторов, оказавших воздействие на формирование образа (имиджа) Финляндии в России. ; The article examines the image of Finland in the Imperial Russia. Particular attention is paid to internal changes in the Finnish society, its political and socio-cultural context. Historical framework in this context covers three periods. First period is since the accession of Finland to Russia in 1809 to the middle of the XIX century. Second period, the second half of the XIX century, was characterized by Russian society's focus on Finland. Third period, Alexander III's accession to the throne, led to the theory of "people's autocracy". Periodization proposed by the authors, allows to better track changes in attitude towards Finland. In this regard, according to the author, we can propose a classification of the main factors that had an impact on the image of Finland in Russia.
The territorial changes that accompanied the process of the collapse of the USSR raised the question of the self-identification of Russians, since it was necessary to determine, both in the geopolitical coordinates of the new sovereign identity of the internationally recognized status of the Russian Federation, and in the regional coordinates of national and historical and cultural spaces. According to sociological studies, a trend has emerged in the self-identification of Russians as a civil nation, where ethnic and confessional identities are gradually fading into the background, giving way to the concept of statehood as a symbol of the unity of a multinational people. In this regard, it is logical to consider the processes of the formation of modern self-identification of Russians in the context of global regionalization, where Russia chooses the vector of development: West-East, North-South. The political and economic foundations for the European regional identification of Russians are clearly being lost, which is associated with the increased tension and obvious hostility in relations with the countries of Europe and with the West in general; well-founded fears of territorial and economic expansion of Asian neighbors (China, Japan) and multi-vector foreign policy of the Central Asian countries weaken the Eurasian regional identification tendencies. In this regard, there is a promising tendency for the northern / arctic self-identification of Russians, which, firstly, is historically associated with the emergence of Russian statehood in the northern regions, and secondly, reflects the important economic and political direction of the development of Russia in the 21st century. ; Территориальные изменения, которые сопровождали процесс развала СССР, поставили вопрос о самоидентификации россиян. Необходимо было определить геополитические координаты новой державной идентичности как международно-признанного статуса РФ, а также региональные координаты национальных и историко-культурных пространств. Согласно социологическим исследованиям наметился тренд в самоидентификации россиян как гражданской нации, где этнические и конфессиональные идентичности постепенно отходят на второй план, уступая место державности как символу единства многонационального народа. Однако сохраняется и региональная самоидентификация, в основном в рамках субъектов Федерации. Важно рассмотреть процессы формирования современной самоидентификации россиян в контексте глобальной регионализации, где Россия выбирает вектор следующий развития: Запад — Восток, Север — Юг. Явно утрачиваются политические и экономические основания для европейской региональной идентификации россиян, что связано с возросшей напряженностью и явной враждебностью во взаимоотношениях со странами Европы и с Западом в целом. Обоснованные опасения территориальной и экономической экспансии азиатских соседей (Китай, Япония) и многовекторная внешняя политика стран Центральной Азии ослабляют евразийские региональные идентификационные тенденции. В этой связи представляется перспективной тенденция северной/арктической самоидентификации россиян, что, во-первых, исторически связано с зарождением российской государственности в северных регионах и, во-вторых, отражает важную экономическую и политическую направленность развития России в ХХ в.
The PRC is actively pursuing its foreign policy in Central and Eastern Europe with 11 EU member states and 5 candidate countries to the EU being involved in the «16+1» cooperation platform. At the seventh (2018) annual summit, China and the CEE countries increased their trade by 1.5 times. The "Chinese factor" can strengthen centrifugal sentiment in the CEE countries against the background of their unequal positions in the EU. EU candidate countries can use partnerships with the PRC to lobby for EU membership. The research methodology was based on a comparative approach, analysis of sources and statistical data. For the article, EU, PRC documents, statements on the results of the "16+1" summits, and expert assessments were used. In conclusion, it is noted that in Brussels there is no unequivocal assessment of the growth of the influence of the PRC on the "periphery" of the EU. It seems that China is not interested in splitting the EU, since the chances of implementing the strategic project "One Belt - One Way" will decrease.Key words: European Union, the «16+1» cooperation platform; the "Chinese factor"; cooperation; interregional relations, strategic relationships. ; Актуальность темы статьи определяется политикой КНР в Центральной и Восточной Европе (ЦВЕ) на платформе сотрудничества «16 + 1» с 11 странами-членами и 5 странами-кандидатами в члены ЕС. На седьмом (2018) ежегодном саммите «16 + 1» отмечался рост объема торговли Китая и стран ЦВЕ в 1,5 раза. «Китайский фактор» может усилить центробежные настроения в странах ЦВЕ на фоне их неравных позиций в ЕС. Страны-кандидаты в члены ЕС могут использовать партнерство с КНР для лоббирования членства в ЕС. Методология исследования основывалась на сравнительном подходе, анализе источников и статистических данных. Для статьи использовались документы ЕС, КНР, заявления по итогам саммитов «16 + 1», экспертные оценки. В заключение отмечается, что в Брюсселе нет однозначной оценки роста влияния КНР на «периферию» ЕС. Представляется, что Китай не заинтересован в расколе ЕС, поскольку снизятся шансы реализации стратегического проекта «Один пояс – один путь».Ключевые слова: Европейский союз, платформа сотрудничества «16 + 1», китайский фактор, межрегиональные связи, стратегические взаимоотношения.
