Suchergebnisse

Рассмотрен клепаный железный шлем (№ 3807-1) и чехол к нему (№ 3807-2), хранящиеся в фондах Российского этнографического музея (далее РЭМ), г. Санкт-Петербург. Согласно исследованиям сотрудника РЭМ С. В. Дмитриева, шлем входил в состав «коллекции» хана Бокеевской (Внутренней) орды Джангира (1824-1845), ав 1919 г. был передан в РЭМ вдовой его сына Ф. Н. Чингисхан. Первоначально шлем был атрибутирован сотрудниками РЭМ как «казахский», а впоследствии как «монгольский». Его высота 25, диаметр 23 см. Цилиндроконическая тулья наголовья склепана из четырех сегментов, стыки которых прикрыты ребристыми железными накладками. На основании анализа конструкции и системы оформления установлено, что шлем может быть отнесен к числу боевых наголовий казахско-ойратского пограничья. Наиболее вероятно, что он изготовлен ойратскими (калмыцкими или джунгарскими) мастерами XVII середины XVIII в., а впоследствии использовался казахскими воинами. К ним он мог попасть в качестве трофея или в ходе торгового обмена. Однако шлем мог быть выкован казахскими мастерами по ойратским образцам. Схожие по конструкции боевые наголовья происходят с территории Поволжья, Казахстана, Узбекистана, Южной Сибири и Западной Монголии. Выполненный из кожи, украшенный вышивкой и аппликацией чехол шлема имеет казахское происхождение. Нахождение шлема в составе арсенала казахского хана Джангира является свидетельством военно-культурных контактов казахов и ойратов в эпоху «Малого монгольского (ойратского) нашествия» XVII середины XVIII в., оказавшего существенное влияние на жизнь кочевых народов Центральной Азии позднего Средневековья и раннего Нового времени. ; The article describes a riveted iron helmet (collection No. 3807-1) and its case (collection no. 3807-2) from the funds of the Russian Museum of Ethnography (RME), in Saint-Petersburg. According to the research of S. V. Dmitriev, a member of the museum staff, the helmet was a part of the collection of Zhangir (1823-1845), khan of the Bukey Horde also known as the Inner Horde. In 1919 it was presented to RME by F. N. Genghis Khan, the widow of Khan Zhangir's son. Initially RME staff identified the helmet as Kazakh, but then they concluded it to be of Mongolian origin. Purpose. To date and describe in details the helmet and its case from the funds of RME (collection no. 3807-1; collection no. 3807-2). Results. The helmet is 25 cm high and has the diameter of 23 cm. Its crown is riveted from four segments with their joints covered with iron plates. A wide ring decorated with silver incision is attached to the lower side of the crown. The ornament design includes curls, eights, conventionalized symbols of sun, swastika, etc. The top cover of the helmet is decorated with a cylindrical plate in the form of a thimble and has a plume tube decorated with two ball-shaped thickenings. A prominent belt is attached to the centre of the helmet's dome. Together with the vertical plates, it forms the basis of the helmet. The case of the helmet has the form of a conic cap. It is sewed from four triangular pieces of leather decorated with embroidery and applique. A leather belt with three buckles is attached along the lower side of the case. The case has a hard round bottom. The case and the bottom form a «box» for storing the helmet. The analysis of its design and decoration showed that the helmet can be attributed to the military hats of Oiratic-Kazakh frontier. Most likely it was made by Oiratic (Kalmyk or Dzungarian) masters of the XVII-XVIII centuries and subsequently it was used by the Kazakh warriors. The Kazakhs could get it as a trophy or as a result of trading. There could be another possibility: the helmet could be also made by the Kazakh masters on the basis of Oiratic examples. Similar helmets can be also found in the Volga region, Kazakhstan, Uzbekistan, Southern Siberia and the Western Mongolia. The leather case decorated with embroidery and applique has apparently been made by Kazakh masters. Conclusion: The helmet being a part of the collection of the Kazakh khan Zhangir, the fact of military and cultural contacts between the Kazakhs and Oirats during the «Small Mongolian (Oiratic) Invasion» in the XVII-XVIII centuries is proved. The invasion significantly affected the life of nomadic nations of Central Asia during the late Middle Ages and the early modern period. Before entering the collection of Zhangir, the helmet could be used as a military hat by representatives of Oiratic (Kalmyk, Dzungarian) or Kazakh elite.

Рассмотрен железный шлем (ЮКОМ КП 187), хранящийся в фондах Южно-Казахстанского областного историко-краеведческого музея (г. Чимкент, Республика Казахстан). Несмотря на яркое оригинальное оформление, ранее он не становился объектом специального научного исследования. Наголовье представляет собой низкий цельнокованый шишак сфероконической формы, к лицевой части которого приклепан двухчастный «коробчатый» козырек, состоящий из горизонтальной «полки» и вертикального «щитка». Поверхность «щитка» украшена мелкими «гнездами» для драгоценных камней и орнаментом, выполненным в технике гравировки. Вдоль нижнего края тульи приклепан узкий орнаментированный обруч. Навершие шлема не сохранилось. На основании анализа конструкции и системы оформления установлено, что шлем совмещает в себе элементы, характерные для изделий как западно-, так и центральноазиатских оружейников. Например, низкая сфероконическая тулья шлема традиционна для боевых наголовий воинов мусульманских стран Западной, Средней и Южной Азии XV-XVIII вв. «Коробчатый» козырек данного образца, напротив, типичен для шлемов монгольских и тюркских кочевников Центральной Азии XVI-XVIII вв. Украшение в виде группы мелких гнезд, в которые вставлялись кусочки кораллов и бирюзы, наиболее часто встречается на оружии, изготовленном ремесленниками Мавераннахра. Наконец, рисунок на козырьке и обруче шлема представляет собой стилизованное изображение буддийских символов «Ваджра». Типологический анализ позволяет датировать шлем из ЮКОИКМ XVII-XVIII вв. и соотнести с комплексом вооружения воинов Центральноазиатского региона. Сочетание западно-азиатских технологий с конструктивными элементами центральноазиатского образца и буддийской символикой позволяет предположить, что шлем был изготовлен среднеазиатскими мастерами для знатного джунгарского воина во второй половине XVII середине XVIII в. Впоследствии шлем мог применяться казахскими батырами вплоть до первой половины XIX в. включительно. ; Purpose. The article describes the iron helmet (UCOM KP 187) stored in the collections of the South Kazakhstan Oblast History Museum (YUKOIKM, Shymkent, Kazakhstan). We describe its design and the system of decoration and identify its dating and attribution. Results. The helmet is a low piece forged «Shishak» of a spheroconical form with the height of 18cm and the diameter of 21cm. Its front surface features a two-part «box» shield riveted to it, which consists of a horizontal «shelf» and a vertical «shield». The surface of the «shield» is decorated with small «nests» for precious stones and ornaments in the technique of engraving. Along the lower edge of the crown there is an ornamented narrow hoop riveted. The pommel of the helmet has not survived. Some openings visible in the top part of the helmet indicate that the helmet had a hemispherical pommel or a conical base plate and a plume tube. Based on our analysis and the design of the system of decoration, we found out that the helmet combines some elements typical for the products of both Muslim and Mongolian masters. For example, the low spheroconical crown of the helmet is traditional for combat soldiers of Muslim countries in Western, Central and South Asia in the XV-XVIII centuries. The «box» visor in our case, in contrast, is typical of the helmets of the Mongol and Turkic nomads of Central Asia in the XVI-XVIII centuries. The decoration in the form of a group of small «nests» designed for pieces of coral and turquoise is most often on the arms manufactured by Muslim artisans in Maverannahr. Finally, the drawing on the visor of the helmet and the hoop is a stylized image of the Buddhist symbols «Vajra». The combination of West Asian technology, structural elements of the Central Asian type and Buddhist symbolism suggests that the helmet was made by some Central Asian masters for a noble Oirat (Jungar) Warrior in the second half of the XVII the middle of the XVIII centuries. Throughout this period, the Mongol Oirats (Dzungars), who practiced Buddhism, controlled vast territories of modern South and South-East Kazakhstan, where the helmet belongs, and maintained close political and economic ties with the Muslim states of Central Asia. In the second half of the XVII the first half of the XVIII century, samples of Kazakh, Uzbek and Tajik artisans production came to Jungaria as war booty and tribute, with numerous Muslim gunsmith working on the territory of the Oirats' state. At the end of the first half of the XVIII century, armor, guns, swords and ammunition were massively imported to Jungaria from the Muslim cities of Maurya with work of Turkish and Tajik artisans controlled by special Oirat masters who arrived in the region. These findings suggest that although weapons for the army were manufactured by Central Asian artisans, they were decorated according to the tastes of the customers and prospective owners. It accounts for the combination of West Asian technological solutions, e.g. a piece-forged dome, a typical «box-like» visor of the Central Asian type and stylized Buddhist symbolism found in the helmet YUKOIM. Conclusion. Typological analysis allows us to date the helmet of YUKOIKM back to the XVIIXVIII centuries and relate it to the complex of weapons worn by the warriors of the Central Asian region. The helmet is most likely to have been made by Muslim craftsmen in Central Asia for a noble Oirat (Jungar) Warrior in the second half of the XVII middle XVIII centuries.

Рассмотрен боек уникального боевого топора (№ 3788), хранящийся в фондах Омского государственного историко-краеведческого музея (далее ОГИКМ). Ранее данный экземпляр ударно-рубящего оружия не становился объектом специального научного исследования. Типологический анализ позволил атрибутировать рассматриваемый образец как секиру и соотнести с комплексом вооружения тюркских кочевников Центральной Азии Нового времени. Рост популярности секир среди номадов региона (начиная со второй половины XVIII в.) был обусловлен постепенным вытеснением из широкого военного обихода металлического защитного вооружения. Рубяще-режущий удар секиры не только дробил кости, но и разрезал кожный покров, оставляя длинные раны, приводившие к обильной кровопотере. Секиры с изогнутым С-образным лезвием (казахск. «айбалта», т. е. «лунный топор») были исключительно опасны для бездоспешных воинов противника, что и стало важнейшим фактором распространения данной разновидности ударно-рубящего оружия среди казахов, киргизов, узбеков и туркмен второй половины XVIII XIX в. Отличительными особенностями рассматриваемой секиры является П-образный в сечении оттянутый вниз обух и широкий трапециевидный клинок с месяцевидным лезвием, концы которого отогнуты в стороны топорища. Проух бойка заклепан сверху специальной железной пластиной, снабженной двумя сквозными отверстиями, в которые вбивались гвозди, соединявшие боек и топорище. Клинок секиры украшен гравированными серебряными накладками, а «щечки» насада серебряной насечкой. Сотрудники ОГИКМ датировали секиру концом XVIII началом XIX в. Анализ конструкции, системы оформления, а также надписи на поверхности бойка позволили нам уточнить время его изготовления. Серебряная насечка была выполнена в 1876 г. Время изготовления самой секиры можно локализовать серединой 70-х гг. XIX в. Особенности конструкции и системы оформления секиры указывают на то, что она была выкована казахскими оружейниками. Наличие точной датировки позволяет считать рассматриваемый экземпляр ударно-рубящего оружия, в качестве эталонного образца при датировке и атрибуции секир кочевников региона. ; The article deals with the battle ax striker (№ 3788) stored in the collection of Omsk State History Museum (OSHM). Purpose. We provide a scientific description of the battle ax (pole-axe) from YUKOIKM describing its design system, as well as identifying dates and the type of the weapon. Results. The most prominent structural element of the battle ax striker is a massive blade 13,3 cm long with a C-shaped blade, the ends of which are bent towards the ax, with the blade 13,5 cm wide. The lower end of the blade is cut at the right angle. The blade gradually narrows to the neck of the convex (2,7 cm wide) and merges into a fitting with a flat down-drawn butt (2,9 cm wide) and «cheeks» of a roughly A-line form. The lower part of the butt is forged as a U-shaped (in cross-section) metal band, which ensured fastening between the striker and the ax handle and protected the handle from enemy weapon chops. The lower end of the band was found broken with the preserved part 3,5 cm long. A roughly triangular-shaped band was riveted on the upper side of the special iron plate with two through holes and served for attaching the striker to the wooden ax handle with nails. Of considerable interest is the ax decoration. Most of the blade (except for a band along the blade) is covered with a thin silver plate decorated with engraved floral and geometric designs. The cervix of the striker is not ornamented, but the «cheeks» are covered with a pattern made in the technique of silver metal notches. It is done as a cartouche in the form of a saw-back belt with an inscription in Arabic in the center. The inscription on the right-hand side of the striker is preserved fragmentarily, while on the left-hand side of the axe it is quite clear. The typological analysis has allowed us to identify this sample as an ax and to refer it to the complex weapons of Turkic nomads of Central Asia typical for the Modern period. Axes enjoyed rise in popularity among the nomads of the region after the second half of the XVIII century due to gradual displacement of metal protective arms in military practices. Cut-and-cutting blows of such an ax not only crushed bones, but also cut the skin leaving long deep traces, which lead to vast blood loss. Axes with curved C-shaped blades, which the Kazakhs named «Aybalta», i.e. a «moon ax», were extremely dangerous for armourless enemy soldiers, this being the most important factor in the spread of such a type of shock slashing weapons among the Kazakhs, Kyrgyz, Uzbeks and Turkmens in the second half of the XVIII-XIX century. Employees of the Museum dated the ax by late XVIII early XIX century. Our analysis of the ax structure, its system design and the inscriptions on the striker surface has allowed us to specify the time of its manufacturing more accurately. With the silver incision done in 1876, the time of the ax manufacturing can be dated as the mid 70-s of the XIX century. The design features of the axe indicate that it was forged by Kazakh armourers. Conclusion. The axe stored in OSHM is a bright example of Kazakh battle axes with C-shaped blades used in the middle and second half of the XIX century. It can act as a reference model for dating and defining the type of shock slashing weapons of Kazakh nomads in the given historical period.

Рассматривается копейный наконечник, происходящий из числа случайных находок с территории Сузунского района Новосибирской области. Он снабжен треугольным в сечении пером удлиненно-ромбической формы, S-образным «отрожком» на вытянутой уплощенной шейке и конической, частично разомкнутой по шву втулкой. На основе анализа конструкции и системы оформления установлено, что образцом для кузнецов, изготовивших данный наконечник, послужили русские рогатины XVI-XVII вв. Характерным элементом конструкции рогатин российского производства данного периода были кольцевидные «отрожки», выполнявшие роль ограничителя, не позволявшего перу наконечника входить в тело противника слишком глубоко, что затрудняло бы его последующее извлечение. В XVII первой половине XVIII в. наконечники подобной конструкции были широко распространены среди русского и аборигенного населения таежного и лесостепного Зауралья. Необычное украшение в виде «отрожков» привлекло внимание тюркских и монгольских кочевников, которые стали снабжать ими наконечники рогатин, копий и пик собственного производства. Ближайшие аналоги наконечника из Сузунского района Новосибирской области происходят с территории Алтайского края. Особенности конструкции и оформления наконечников данной серии указывают на то, что они не были ввезены в Сибирь с территории европейской России, а были изготовлены местными мастерами из числа русских мигрантов или аборигенного населения. Наиболее вероятно, что рассматриваемый наконечник был выкован русскими, тюркскими или ойратскими оружейниками Южной Сибири в XVII первой половине XVIII в. ; The article deals with analyzing the spear tip obtained from a number of accidental finds on the territory of the Suzun area in the Novosibirsk region (south of Western Siberia). Purpose. Scientific publication on finding a specific tip in the Suzun area describing its design and features as well as dating and attribution. Results. The tip is equipped with a triangular cross-sectional pen of an elongated diamond-shaped form with an S-shaped «otrozhek» on the outstretched neck and a flattened conical partially open seam on the sleeve. The total length of the tip measures 26.3 cm. The blade is 12 cm long and 3 cm wide. The diameter of the sleeves measures 3,5 cm. The front side of the sleeve has a rectangular form (0,7 to 0,5 cm) used for nails to fix the tip up on the wooden shaft. The total weight of the tip is 298 gr. Based on the analysis and the design we have found that a Russian spear of the XVI-XVII centuries served as a model for the smiths in Siberia. A characteristic design element of the Rohatyna of Russian production typical for this period was circular «otrozhki» (German analogue «Knebelspieß»), which performed the role of a limiting element so that the tip would not enter the body of the enemy too deep, which would impede its subsequent recovery. In the XVII first half of the XVIII century tips of similar design were fairly widespread among Russian and aboriginal population of the Trans-Urals taiga and steppe. The unusual decoration in the form of «otrozhki» attracted the attention of Turkic and Mongolian nomads, who decided to introduce such tip spears, spears and the peak into their own production. The closest analogues of the spears found in the Suzun area of the Novosibirsk region originate from the Altai Territory. The design features and the construction of the tip in this series indicate that they are not brought into the territory of Siberia from European Russia but were rather made by local craftsmen of Russian origin (immigrants) or the native population. Conclusion. Our comprehensive analysis of the sources results in two versions of the origin of the spear found in the Suzun area of the Novosibirsk region. The first is that it can be made by one of the masters from the cities of Western Siberia as a military and hunting weapon for the needs of tax-paying clerks or the Russian-speaking population of the region. According to the second version, the spear was forged by Turkic or Oirat gunsmiths and modeled on the Russian Rohatyna. Given the characteristics of the tip, the latter version seems most plausible. In addition, it explains the complex shape of «otrozhki» that could be used by nomads not only as a constraint, but also as a lock for hanging cloth or horsetails and icons. In both cases, the tip manufacturing can be localized by the XVII first half of the XVIII century.