Suchergebnisse

В статье рассматриваются изменения в теоретических подходах к исследованию местных сообществ в условиях глобализации. Концептуализация локального и глобального анализируется в их взаимосвязи и взаимозависимости. Временн ы е рамки исследования ограничены, с одной стороны, общепризнанным стартом современной глобализации в конце 1980-х гг., с другой нашими днями, поскольку трансформации продолжаются. Объектом анализа является общий дискурс, в котором переплелись научная рефлексия и экспертная оценка «локального» политическими, экономическими и гражданскими акторами, т.к. любой анализ жизнедеятельности локальности нуждается в общем представлении о ее месте в глобальном мире. Показана радикальная трансформация социологических представлений о роли местного сообщества в процессе глобализации, начиная от локальности как основы глобального мира и заканчивая полным отрицанием ее значения, а затем возвращением как локализации социального неравенства, бедности и конфликтов. Введено понятие «локального бедного». Современные социальные конфликты в местных сообществах рассматриваются как проявление сопротивления. Выявлена корреляция изменений в дискурсе с неолиберальными преобразованиями, сопровождающими глобализацию экономики. В статье также продемонстрировано противостояние сторонников концепции глобальных потоков, игнорирующих локальность (М. Кастелс, Дж. Урри и др.), и ученых-эмпириков, предлагающих рассматривать глобализацию с «места», что трактуется как отражение сопротивления местных сообществ их унификации или маргинализации. Неосознанным проявлением этого сопротивления можно считать социальные конфликты в современных локальностях.The theoretical approaches to the local community research in conditions of globalization are considered in the paper. The theories of the local and the global are analyzed as interdependent and interrelated phenomena: each theory of globalization determines locality, global is compared with local explicitly or implicitly. Time frames of analysis are determined from the end of 1980s till our days. The starting point is related to the beginning of the modern globalization, which is still not finished. Analysis is focused upon the general discourse of global and local that forms a kind of contradictory unity. Besides, the scientific reflection and expert assessment implemented in the frameworks of various projects are interrelated in this discourse. The radical transformation of sociological views on the role of local community in the globalization is shown. It started with the concept of locality as basic element of global world, moves towards the denial of its significance and then to its return in the form of localization of poverty, social inequality and conflicts. The notion of «local poor» is introduced. The correlation between changes in the discourse and neoliberal politics and with technological expansion that follows globalization is revealed. Particularly the concept of modern city of S. Sassen is considered as reflection of above process. The contradiction between the theorists of the global flows, such as M. Castels, J. Urry and other sociologists engaged in empirical research of localities that propose the «place» view on globalization is shown. This view is interpreted as the reflection of community resistance to its marginalization and unification. Social conflicts in modern local communities could be interpreted as unconscious form of such resistance.

Несмотря на важность проблемы, феномен «китайских рынков» России почти не изучен. Он объединил в себе два важнейших элемента постсоциалистической реальности – оптово-розничные рынки под открытым небом и массовые трансграничные трудовые миграции. Что делает эти рынки «мигрантскими локальностями»? Концентрация там мигрантской инфраструктуры, экономической деятельности и социальной активности мигрантов и/или набор представлений и стереотипов принимающего общества? Почему миграции описываются в этнических категориях? Почему и каким образом этнические категории маркируют также и предпринимательские практики их субъектов? Эмпирическую базу данного исследования составили материалы непрерывного наблюдения за деятельностью рынка «Шанхай» (1993–2019) в Иркутске и специальное исследование связанных с ним более мелких «китайских рынков» города (2013–2019 гг.). На всех площадках собрано более 150 полу-структурированных и свободных биографических интервью с торговцами, посетителями, «силовиками» (сотрудники полиции и охраны), а также с представителями мэрии Иркутска и администрации рынков. Использованы материалы региональных и городских медиа, как традиционных, так и электронных за весь рассматриваемый период. Анализ опирается на исследовательскую традицию, восходящую к классическим текстам Броделя, Гирца, Вебера о базарах и базарной экономике. Эти работы позволяют подойти к изучению «китайских рынков» не только как площадок для торга, но и как сложнейшей и устойчивой сети социальных связей и отношений, узла системы межрегиональных и трансграничных связей, терминала подключения к ним местных сообществ. Роль рынков в контексте миграционных процессов изучается как часть интенсивно дискутируемой проблемы «этнической экономики» и «анклавной экономики». Проведенный на этой основе анализ более чем четверть вековой динамики «китайских рынков» Иркутска дает возможность сформулировать гипотезы о воздействии данного феномена на трансформации городской среды в постсоветской России.

В статье рассмотрено влияние городских исследований профессора Саскии Сассен на особенности изучения процессов глобализации. Показано, что одним из основных достоинств концепции глобального города является смещение методологического фокуса оценки глобализационных процессов в сторону их анализа через призму городского развития. Сассен предлагает взгляд на глобализацию как на сложный процесс переструктурирования пространства. Она, с одной стороны, рассматривает город в качестве ключевого звена новой политической географии, с одной стороны, превращает его в уникальный объект изучения глобальных процессов, с другой. Глобальное оказывается помещено в локальные формы, которые образуют своего рода «микросреду» глобализации. В этом смысле современные крупные города можно рассматривать не только как место протекания глобальных процессов, но и как место их «производства». ; The article analyzes the influence of Saskia Sassen's urban research on the globalization studies. The author argues that the major advantage of the global city concept can be seen in the methodological shift towards the analysis of global tendencies through the lens of urban practices. Sassen considers globalization as a complicated process, which leads to the restructuring of the global political geography. On the one hand, such a view allows to define the global city as a key site of this geography; on the other hand, it transforms the global city into unique research site for examination of the global trends. The global appears to be placed in the local forms, which constitute a sort of globalization "microenvironment". In this regard, today's major cities can be considered not just as a place where global process occur, but also as a place where they are "produced".

На материалах Иркутска анализируется процесс конструирования оспариваемых городских пространств в связи с изменением миграционного потока из КНР. Анализ построен на основе двух серий полуформализованных интервью в логике идей «права на город» Дэвида Харви, Анри Лефевра, Дона Митчела и представлений Георга Зиммеля о чужаке. Проводится сравнительный анализ двух типов городских локальностей, определяемых горожанами в качестве «мигрантских» и «китайских». В городе, знакомом с миграцией из Китая с конца 1980-х–начала 1990-х гг., сформировались устойчивые локальности, описываемые в качестве «китайских»: рынки, автомастерские, автомойки, лесопилки. «Китайскость» таких локальностей описывала не столько доминирующую группу, сколько репертуар допустимых практик взаимодействия с другим. Массовый въезд туристов из Китая в 2015–2019 гг. привел к появлению новых городских пространств, описываемых жителями и медиа в качес­тве «китайских». Такие локальности получили иные визуальные маркеры, которые стали символом нарушения сложившейся ранее конвенции о возможных местах и способах взаимодействия горожан и мигрантов. Меняющаяся символика интерпретируется принимающим сообществом как признак изменения пространства репрезентаций и вторжение в «обжитое пространство» горожан. Если в первом случае «китайские» локальности выступают «местом встречи», площадкой совместного создания и использования городской инфраструктуры, то во втором – пространством конфликта, борьбы за город, выливающейся в локальные бои за историю. Парадоксальным образом ключевыми акторами в конструи­ровании ситуации оспаривания пространства во втором случае оказываются горожане и местные медиа, тогда как мигранты включены в этот процесс лишь пассивно. Переопределение мигрантских локальностей города от места контакта к пространству оспаривания права на город может являться механизмом выработки нового спектра практик взаимодействия. Смена модели поведения Другого требует нового репертуара допустимых исполнений, и именно конфликт позволяет определить новые границы допустимого и одобряемого. Если приезжие не участвуют в конструировании такого конфликта, то за них это делают «местные».

Настоящая статья носит обзорный характер. Автор ставит перед собой задачу проследить основные линии развития миграционных исследований в России с точки зрения их эволюции от нерефлексивного эссенциализма к рефлексивно применяемому социальному конструктивизму. Последний, постулируя примат отношений над сущностями, создает концептуальные возможности для преодоления этноцентричной оптики, долгое время безраздельно господствовавшей в отечественном общес­твоведении вообще и в миграциоведении в частности. Первая часть посвящена англоязычным публикациям, оказавшим решающее влияние на международные исследования в области миграции и урбанистики. Во второй части автор обращается к российским ученым – социологам, социальным антропологам, географам и историкам, изучающим влияние миграционных процессов на изменения городской среды. Особое внимание, в частности, уделяется работам, исследующим феномен постсоветского «базара». Эти тексты демонстрируют, что так называемые этнические рынки представляют собой специфические локальности, структура которых определяется отнюдь не этническим составом работающих там торговцев. Маркирование этой локальности в этнических терминах есть не что иное, как указание на специфический характер пространственной организации. Предметом обзора выступают также публикации, посвященные формированию в российских городах мигрантской инфраструктуры. Исследования показывают, что и заведения общепита, и учреждения здравоохранения, которые в обыденном восприятии выглядят как «этнические» (т. е. создаваемые представителями какого-либо этнического сообщества для внутреннего использования), на практике являются сложными структурами с множеством функций. Кроме того, автор привлекает внимание к полевым исследованиям российских ученых, которые те ведут в среде мигрантов-мусульман. Особенность данной аналитической работы заключается в том, что ее объектом выступают не формальные исламские организации и не медийные фигуры, репрезентирующие ислам, а процессы повседневной коммуникации верующих. Наконец, затрагиваются работы социальных антропологов, изучающих влияние миграционных процессов на систему образования и языковой ландшафт России. В этой связи автор подчеркивает скорость общественных изменений, связанных с миграциями – они столь стремительны, что не находят адекватного отражения ни на уровне обыденного сознания, ни на уровне социальной политики.

В статье обсуждается вопрос о дисциплинарной принадлежности категории «пространственное развитие», предлагается ее авторская интерпретация, эвристичность которой иллюстрируется на примере анализа пространственного образа Тувы. Предложена философема пространственного развития, которое трактуется как развитие объекта, включающее качественное преобразование (усложнение или упрощение) его внутреннего и внешнего пространства.Анализ Тувы с точки зрения ее пространственного статуса позволяет определить ее как интегральное, но дифференцированное целое, обладающее собственной индивидуальностью. Она рассматривается как социокультурная личность, то есть индивидуально определенное единство территории, народонаселения и его социокультурного облика.По критерию контактности/неконтактности пространственной культуры Туву можно отнести к «неконтактным» культурам. Ее смещение в данном континууме по направлению к большей контактности происходит вследствие демографического роста, транспортно-промышленного освоения территории, перехода к оседлому образу жизни и урбанизации, расширения межрегиональных и международных связей. По критерию локальности/магистральности Тува представляет локальную культуру. До сих пор она сохраняет свою культурную самобытность и ориентируется на сотрудничество со всеми соседними магистральными культурами (российской, монгольской, китайской). Взаимодействие с магистральными культурами не привело к распространению тувинцев по обширным территориям. Это признак того, что культура тувинцев может быть отнесена к медиальным (срединным), центрированным на себе типам. Пограничное положение Тувы между Россией и Китаем дает основание для определения ее в качестве разновидности фронтирных территорий — лимитрофов.

Рассмотрена муниципально-правовая конструкция местного сообщества, не закрепленная в действующем российском законодательстве, но существующая как научная модель. Определена сущностно-содержательная основа местного сообщества как особым образом организованной локальности. Анализируются сферы и уровни деятельности местных сообществ. Раскрыты модели соотношения местных сообществ и муниципальной власти, дана их критическая оценка. Описаны недостатки и угрозы конфликтной модели взаимодействия населения и органов местного самоуправления. Как оптимальная модель взаимодействия населения и власти на местном уровне рассматривается их сотрудничество на паритетных началах. Население местного сообщества характеризуется как способное выступать в целях реализации и достижения не только частного, но и публичного интереса. Самозащита позиционируется как одна из форм, изначальная цель существования и деятельности местных сообществ. Рассмотрены средства реализации самозащиты местными сообществами, основными из которых автор считает участие населения в местных референдумах, собраниях, сходах, публичных слушаниях и т.п., деятельность местных общественных организаций. ; Considered municipal legal structure of the local community, are not fixed in the current Russian legislation, but the existing scientific model. Defined essentially, meaningful local community as a special way of organized locality. Analyses of the areas and levels of activity of local communities. Disclosed model of relation with local public and municipal authorities, their critical estimation is given. Described disadvantages and threats of the conflict model of interaction of population and authorities of local self-government. As an optimal model of interaction of population and authorities at the local level, discusses their collaboration on a parity basis. The population of the local community is able to act in order to implement and achieve not only private, but also public interest. Self-defense is positioned as one of the forms, the original purpose of the existence and activities of local communities. The means of implementation of the local self-defense communities, of which the author considers the participation of population in local referendums, meetings, gatherings, public hearings, etc., the activities of local public organizations.

Aim. The aim of this study is to structure the problem areas of pedagogical adaptation of the content of the concept of sustainable development into the practice of Russian higher education. Methods. Analysis, synthesis and generalization of some relevant works, including foreign ones, in this field were used as research methods, as well as the results of many years of professional pedagogical activity of the authors (pedagogical observation, peer review, pedagogical interpretation). Results. The findings of the research are the identification of the problem areas for overcoming the difficulties of pedagogical adaptation of the principles of education for sustainable development in the practice of the Russian higher school. Conclusions. The findings of the study include the problems of pedagogical adaptation of content and methods of effective education for sustainable development, such as: 1) the inconsistency of the content tendencies of higher education in relation to objective needs of the society and politics that contradict sustainable development as a whole; 2) the problem of insufficient methodological support to develop critical thinking in students in the process of environmental education, as well as the pedagogical problem of the formation of students' reflexive experience; 3) the problem of "locality" and "targeting" of the content and methods of education for sustainable development; 4) the problem of developing inter-disciplinary and trans-disciplinary approaches for the education for sustainable development; 5) the problem of pedagogical adaptation of the axiological foundations of education for sustainable development. ; Целью данной работы выступает структуризация проблемных направлений педагогической адаптации содержания концепции устойчивого развития в практике российского высшего образования. В качестве методов исследования используется анализ, синтез и обобщение некоторых актуальных, в том числе иностранных, трудов в данной области, а также результаты многолетней профессиональной педагогической деятельности авторов (педагогическое наблюдение, экспертная оценка, педагогическая интерпретация). Результатами исследования выступает определение проблемного поля для преодоления трудностей педагогической адаптации принципов образования для устойчивого развития в практике российской высшей школы. Выводы исследования включают сформулированные проблемы педагогической адаптации содержания и методов эффективного образования для устойчивого развития, такие как: 1) несоответствие содержательных тенденций высшего образования совокупности объективных запросов в обществе и политике, которые противоречат устойчивому развитию в целом; 2) проблема недостаточного методического обеспечения формирования критического мышления обучающихся в процессе экологического образования, а также педагогическая проблема формирования рефлексивного опыта студентов; 3) проблема «локальности» и «адресности» содержания и методов образования для устойчивого развития; 4) проблема развития междисциплинарного и трансдисциплинарного подходов к образованию для устойчивого развития; 5) проблема педагогической адаптации аксиологических оснований образования для устойчивого развития.

Исследование посвящено такой линии современного понимания истории, как создание «живой истории» в современных музейных комплексах, воссоздание прошлых исторических событий в максимальной документальной приближенности ко времени их протекания. Этот путь понимания истории был подсказан многими нерешенными проблемами прошлых трактовок и авторских мнений, и лишенные человеческого фактора документы архивов тоже не смогли подняться до объективных выводов. Время поставило вопрос об учете психологического фактора для трактовки исторических событий. Объектом исследования стало изучение краеведческих, этнографических музеев, которые либо в специальных отделах, либо в музейных комплексах стимулируют посетителей и, конечно, исследователей моделировать жизнь исторического прошлого [4]. Двери музеев открываются, история выходит в текущую жизнь, только, безусловно, в ограниченном пространстве. Складываются новые научные направления исторический туризм, поддерживающий политическую культуру, с одной стороны, и историческая психология, непосредственно работающая на качество исторических исследований, проникновение в человеческий фактор исторического процесса с другой. Отличие исторического туризма от традиционного краеведения в том, что краеведение придерживается локальности исторической информации, характерной для данного региона. А исторический туризм выстраивает связи, которые стремятся к целостности отечественной истории. Безусловно, наряду с туристическими местами исторического содержания большое значение имеет также все более популярная историческая реконструкция событий элементами анимации и театрализации, а переходным «мостиком» к реконструкции исторических событий стали панорамные комплексы, которые тоже включаются в туристические маршруты. Актуальность поставленной темы исследования состоит в том, что для политической культуры россиян (а она базируется прежде всего на историческом знании) необходимо не только книжное знание истории, но и истории в действии сюда относится туризм исторической тематики и драматизация исторических событий. ; The study focuses on such lines of modern understanding of history as the creation of "living history" in the modern museum complexes, recreation of past historical events in documentary maximum proximity to the time of their occurrence. This way of understanding history was inspired by many unresolved problems of the past interpretations and the author's opinions, and devoid of the human factor documents of the archives, which failed to rise to objective conclusions. Time raised the question about the basis of psychological factor for the interpretation of historical events. The object of the research was the study of local history, ethnographic museums, which stimulate visitors in special units or in museum complexes and, of course, researchers to model the life of the historical past [4]. The doors of the museums open; the story goes into the current life, but certainly in a confined space. They develop new research areas as historical tourism that supports political culture, on the one hand, and historical psychology, working directly on the quality of historical research, and the penetration into the human factor in the historical process on the other hand. The difference between historical tourism from the traditional Ethnography is that Ethnography adheres to the locality of the historical information, which is specific to the region. Moreover, historic tourism builds ties that are committed to the integrity of national history. Of course, along with the tourist places of historical content there is historical re-enactment animation and drama, that are increasingly popular nowadays; "bridge" to the reconstruction of historical events is panoramic complexes, which are also included in tourist routes. The relevance of the stated themes of the study is that the political culture of the Russians (and it is based primarily on historical knowledge) must not be focused only on bookish knowledge of history, but also on the history in action here is tourism of the historical themes and dramatization of historical events.

Исследование посвящено такой линии современного понимания истории, как создание «живой истории» в современных музейных комплексах, воссоздание прошлых исторических событий в максимальной документальной приближенности ко времени их протекания. Этот путь понимания истории был подсказан многими нерешенными проблемами прошлых трактовок и авторских мнений, и лишенные человеческого фактора документы архивов тоже не смогли подняться до объективных выводов. Время поставило вопрос об учете психологического фактора для трактовки исторических событий. Объектом исследования стало изучение краеведческих, этнографических музеев, которые либо в специальных отделах, либо в музейных комплексах стимулируют посетителей и, конечно, исследователей моделировать жизнь исторического прошлого [4]. Двери музеев открываются, история выходит в текущую жизнь, только, безусловно, в ограниченном пространстве. Складываются новые научные направления исторический туризм, поддерживающий политическую культуру, с одной стороны, и историческая психология, непосредственно работающая на качество исторических исследований, проникновение в человеческий фактор исторического процесса с другой. Отличие исторического туризма от традиционного краеведения в том, что краеведение придерживается локальности исторической информации, характерной для данного региона. А исторический туризм выстраивает связи, которые стремятся к целостности отечественной истории. Безусловно, наряду с туристическими местами исторического содержания большое значение имеет также все более популярная историческая реконструкция событий элементами анимации и театрализации, а переходным «мостиком» к реконструкции исторических событий стали панорамные комплексы, которые тоже включаются в туристические маршруты. Актуальность поставленной темы исследования состоит в том, что для политической культуры россиян (а она базируется прежде всего на историческом знании) необходимо не только книжное знание истории, но и истории в действии сюда относится туризм исторической тематики и драматизация исторических событий. ; The study focuses on such lines of modern understanding of history as the creation of "living history" in the modern museum complexes, recreation of past historical events in documentary maximum proximity to the time of their occurrence. This way of understanding history was inspired by many unresolved problems of the past interpretations and the author's opinions, and devoid of the human factor documents of the archives, which failed to rise to objective conclusions. Time raised the question about the basis of psychological factor for the interpretation of historical events. The object of the research was the study of local history, ethnographic museums, which stimulate visitors in special units or in museum complexes and, of course, researchers to model the life of the historical past [4]. The doors of the museums open; the story goes into the current life, but certainly in a confined space. They develop new research areas as historical tourism that supports political culture, on the one hand, and historical psychology, working directly on the quality of historical research, and the penetration into the human factor in the historical process on the other hand. The difference between historical tourism from the traditional Ethnography is that Ethnography adheres to the locality of the historical information, which is specific to the region. Moreover, historic tourism builds ties that are committed to the integrity of national history. Of course, along with the tourist places of historical content there is historical re-enactment animation and drama, that are increasingly popular nowadays; "bridge" to the reconstruction of historical events is panoramic complexes, which are also included in tourist routes. The relevance of the stated themes of the study is that the political culture of the Russians (and it is based primarily on historical knowledge) must not be focused only on bookish knowledge of history, but also on the history in action here is tourism of the historical themes and dramatization of historical events.

The purpose of this paper is an attempt to identify a coordinate system to assess the crisis of spiritual and moral values in modern society, the scale of the globalization impact of on its future.The postmodern era has exposed unprecedented processes of social development, of which, in our view, globalization is the most controversial.Regardless of whether the process of globalization is positively or negatively evaluated by researchers, the discussion is generally reduced to two major scenarios for the development of the global world - the first version assumes the development of a universal value system dominated by Western European (American) values; the second option advocates the need for national and cultural diversity. At the same time, as A. A. Huseynov notes, "It is difficult to get rid of the idea that setting on a dialogue of cultures is often a tactic dictated by political and economic weakness and in this sense it is also a form of cultural-civilizational selfishness, though, slightly mitigated, covered up, to put it bluntly: dialogue is often favored by those who have no power to dominate.'Oddly enough, the 21st century brought humanity back to the classic question of value justification. But none of the above approaches answer this fundamental question.Based on the results of the research by leading scientists, globalization in economic, political, informational, scientific and technical and other spheres is a reality of the present and will be inevitable in the future. But in the cultural plane, the planting of a single system of values is dangerous, and, in fact, it is not possible ". for the culture, the mental and spiritual system of the peoples cannot be standardized in the manner of a standardized technosphere" (A. A. Huseynov). Attempts to create something unifying lead, on the one hand, to the erosion of a stable system of values, the cultural code of representatives of different national cultures, and, on the other hand, to the strengthening of locality of various kinds.Therefore, this problem needs further in-depth research. This study requires the participation of well-known scholars, creative intellectuals, religious figures and politicians to develop a step-by-step strategy for protecting moral and cultural values of our civilization. ; Целью данной работы является попытка определить систему координат для выяснения глубины кризиса духовных и нравственных ценностей, масштаба влияния глобализации на будущее общества. Изучаются различные подходы к оценке влияния глобализации, в сфере морально-культурной составляющей общества. Как это ни странно ХХІ столетие вернуло человечество к классическому вопросу обоснования духовных ценностей. Но, ни один из существующих подходов не отвечает на этот фундаментальный вопрос. Исходя из результатов исследования ведущих ученых, глобализация в экономической, политической, информационной, научно-технической и других сферах является реальностью настоящего, и ее распространение будет неизбежно в будущем.Но в культурной плоскости насаждение единой системы ценностей опасно, и по факту невозможно «…потому, что культура, душевно-духовный строй народов не могут быть стандартизированы на манер того, как стандартизирована техносфера» (Гусейнов А.А.). Попытки создать нечто объединяющее приводят, с одной стороны, к размыванию устойчивой системы ценностей, культурного кода представителей различных национальных культур, а, с другой, к усилению локальности разного рода. Поэтому эта проблема заслуживает дальнейшего глубокого изучения. Исследование данной темы требует участия известных ученых, представителей творческой интеллигенции, религиозных деятелей и политиков для разработки пошаговой стратегии защиты моральных и культурных ценностей нашей цивилизации. ; Метою даної роботи є спроба визначити систему координат для з'ясування глибини кризи духовних і моральних цінностей, масштабу впливу глобалізації на майбутнє суспільства. Аналізуються різноманітні підходи щодо оцінки впливу глобалізації в сфері морально-культурної складової суспільства. Як це не дивно ХХІ століття повернуло людство до класичного питання обґрунтування духовних цінностей. Але жоден з існуючих підходів не відповідає на це фундаментальне питання.Виходячи з результатів дослідження провідних вчених, глобалізація в економічній, політичній, інформаційній, науково-технічній та інших сферах є реальністю сьогодення її поширення буде неминуче в майбутньому. Але в культурній площині насадження єдиної системи цінностей небезпечно, та й по факту не можливо «.бо культура, душевно-духовний лад народів не можуть бути стандартизовані на манер того, як стандартизована техносфера» (Гусейнов А.А.). Спроби створити щось об'єднуюче призводять, з одного боку, до розмивання стійкої системи цінностей, культурного коду представників різних національних культур, а, з іншого, до посилення локальності різного роду. Тому ця проблема заслуговує подальшого глибокого вивчення. Дослідження теми потребує участі відомих вчених, представників творчої інтелігенції, релігійних діячів та політиків для розробки покрокової стратегії захисту моральних та культурних цінностей нашої цивілізації.