Рассматривается автономия как средство разрешения межэтнических противоречий в многонациональном государстве. Выявлена взаимосвязь местного самоуправления и государственной автономии, однако подчёркивается, что и первое, и второе не обязательно содействуют развитию самодеятельности населения. Сделан вывод, что государственная автономия является не средством разрешения межэтнических противоречий, а формой удовлетворения потребностей этнической элиты, желающей повысить свой статус в многонациональном государстве. ; The article considers the autonomy problem as a means of resolving interethnic conflicts in the multinational state. The interrelation between the local government and the state autonomy is revealed, though it is underlined that neither the first, nor the second necessarily contribute to the development of self-determination of the population. The conclusion is drawn that the state autonomy is not a means of resolving interethnic conflicts but a form for the satisfaction of the needs of the ethnic elite aiming to raise its status in the multinational state.
Статья посвящена обоснованию следующих трех тезисов: 1) В той степени, в какой деятельность высшей школы подчинена классическому принципу единства исследования и преподавания, университетские программы по определению должны быть инновационными. 2) Необходимое условие возникновения и осуществления таких программ — это университетская автономия, правовые и материальные условия которой должны обеспечиваться государством при содействии частного бизнеса, исходя из текущих возможностей общества в целом. 3) Условием рациональности и эффективности решений, принимаемых наделенными автономией институтами науки и образования, служит высокий уровень свободной конкуренции между ними. ; The article is devoted to substantiation of the following three propositions: 1) To the extent that the activities of higher education institutions subordinated to the classic principle of the unity of research and teaching, University programs, by definition, must be innovative. 2) the Necessary condition for the emergence and the implementation of such programs — this University autonomy, legal and material conditions of which should be provided by the government with the assistance of private business, on the basis of the current capability of the company as a whole. 3) the Condition of rationality and efficiency of the decisions taken by superior the autonomy of the institutions of science and education, serves as a high level of free competition between them.
Внутренняя и внешняя автономия это ключевой элемент журналистского профессионализма. В статье обосновывается институциональное понимание профессиональной автономии, связанное, с одной стороны, с независимостью журналиста от органов государственной власти, а с другой со свободой журналиста от рыночно ориентированной деятельности ради коммерческой прибыли. Автономия рассматривается как необходимое условие развития журналистского таланта и медиасферы в целом. ; Autonomy is a crucial element of journalistic professionalism. The paper explains the institutional understanding of professional autonomy connected, on the one hand, with the independence of a journalist from the state authorities and, on the other hand, with the freedom of journalists from the market-oriented activities for the sake of commercial profit. Today Russian journalism is not considered a liberal profession and creative activity, but rather a business or kind of propaganda. In our country the division into creative (conventionally liberal occupations) and other professions is reviewed periodically. Daniel Hallin and Paolo Mancini noticed first that journalistic autonomy is the kind of autonomy that politicians are now seeking to limit and to control (especially in times of war and in the years of crisis). The degree of autonomy is the clearest difference between journalism and propaganda. While claiming to create a ''philosophy of journalistic autonomy'', John Merrill examines the role of the media in national development in terms of availability of conflict in a society. In some situations, the press works to maintain social stability, in others to modernize the state and the change of elites. Then the media gradually cease to be a means of harmonizing society and transform into force to support the deployment of a political conflict, and thus increasing their autonomy. Professional autonomy for journalists is hard to define. It is a question of relationships between the profession as a group in a society (external autonomy); it is also autonomy for journalists in their routine work in relation to the editorial staff and media organization (internal autonomy). Internal autonomy can also be a point of financial pressure from owners and commercial departments in media companies. Journalism as a profession is becoming more diverse and has unclear borders, journalistic autonomy is under pressure in many ways. This can be labeled de-professionalization, but be regarded as a change in the profession, an attempt to become more adapted to the new information society environment. Basic questions concern the borders of journalistic work in interaction with other groups inside and outside a media company. Autonomy is seen as a necessary condition for the development of journalistic talent and media sphere as a whole.
Авторы рассмотрели специфику национально-территориальной автономии как института национальной политики КНР, учитывающей экономические, политические условия, исторические, демографические, социокультурные особенности народов, населяющих Синьцзян. Совершенствование нормативно-правовой базы с учетом геополитических реалий и социокультурного контекста помогает проводить эффективную национальную политику ; The Authors considered the specifics of national-territorial autonomy in PRC as an institution of national policies in Xinjiang, based on current economic, political conditions, historical, demographic, socio-cultural peculiarities of the peoples inhabiting this region Improvement of the legal framework taking into account the geopolitical realities and the socio-cultural context helps to conduct an effective national policy
Статья посвящена феномену периодических или постоянных общественных форумов, которые призваны представлять определенные этнические группы и которые формируются путем массовых выборов с открытым доступом. «Съезды народов» (далее СН) связаны с темами нетерриториальной автономии, «участия» и представительства. В статье делается попытка объяснить разрыв между формальным значением и формальной легитимностью СН, с одной стороны, и ограниченной ролью, которую они играют на практике, с другой. За последние 20 лет в России можно назвать как минимум 13 стабильных и регулярно работающих СН. Съезды в основном представляют «титульные» национальности в республиках РФ. Чаще всего СН формируются в результате двухступенчатых выборов, на которых могут голосовать лица, относящие себя к группе и прочие заинтересованные люди. Съезд в значении массового мероприятия обеспечивает дискуссию по ключевым общественным вопросам, формирует постоянные органы и массовое движение. Постоянно работающие центральные органы СН действуют в основном как лоббисты, побуждающие власти к определенным акциям (если они сами не управляются властями) или играют роль групп поддержки, или пропагандистского инструмента для официальных властей. Руководящие органы СН и местные отделения реализуют культурные и образовательные проекты и часто получают государственное финансирование. СН показали себя в качестве жизнеспособных и устойчивых организаций; продемонстрировали гибкость в учреждении и работе; обеспечили возможность массового участия в дискуссиях и голосовании; смогли избежать основных трудностей, связанных с установлением цензов и критериев допуска для участников; стали мостом между властями и этническим активистами. В то же время, реальные съезды не стали заметными на общенациональном уровне и остаются известными только региональным властям, горстке исследователей и своим непосредственным участникам. Также существует разрыв между формальной успешностью массового участия и представительства и практической эффективностью: расхождение может быть объяснено различием между символической и инструментальной политикой. СН могут быть легитимными в глазах их участников и официальных властей независимо от того, как они реально формируются и функционируют, поскольку они соответствуют определенным идеологическим представлениям и ожиданиям. ; This paper addresses the phenomenon of permanent or regularly convened public fora (or 'people's congresses', PCs hereafter) which are designed to represent certain ethnic groups and are formed through open-accessed popular vote. PCs can be associated with the issues of non-territorial autonomy, 'participation' and representation. The paper seeks to explain the gap between the formal significance and legitimacy of the 'congresses', on the one hand, and the negligible role they play in practice, on the other. In retrospect, over the last 20 years one can list 13 stable and regularly functioning PCs in Russia. The 'congresses' are mainly represented by titular ethnicities of the republics within the Russian Federation. Most often, congresses are at least nominally formed through two-staged elections in which people belonging to a particular ethnicity and at times others who are sympathetic to the movement vote. A congress as a public meeting provides for mass discussion on strategic issues, forms a permanent coordinating structure such as an executive committee and establishes a kind of mass 'nationwide' public movement. The standing central organs of the congresses and the regional branches have acted mainly as lobbyists, prompting authorities to specific actions (if they were not controlled directly by the authorities), or have acted as support groups or as additional propaganda tools of the official authorities. Permanent executive organs of the movements and the regional branches often run cultural and educational projects and are often granted public funding. The PCs have proven to be viable and durable organizations; secured flexibility in their establishment and functioning; provided for mass participation in public discussions and voting; avoided most complexities related to setting qualifications and the selection of eligibility criteria for the participants; became a bridge between ethnic activists and public authorities. In the meantime, the real 'congresses' have not gained a significant public visibility at the national level and remain known only to regional authorities, a handful of academics and to the direct participants. There is also a gap between the formal success in creating mechanisms of representation and participation and the questionable substantive effectiveness. This disjuncture can be explained through the difference between symbolic and instrumental politics. The PCs must be legitimate in the eyes of their constituencies and the official authorities regardless of the real way there convene and function, because they fully met certain ideological expectations
Категории автономии и самоуправления обнаруживают много общего в своем социально-правовом и политико-правовом содержании, что, однако, не позволяет их полностью отождествлять. Разброс мнений по данной проблеме в науке остается огромным на протяжении многих десятилетий. В статье предпринята попытка выявить и соотнести содержательный смысл самоуправления и автономии на фоне теоретических концептов территориальной организации публичной власти. ; Categories of autonomy and self-government find many similarities in their socio-political, and legal content that does not, however, completely identified. The range of opinions on this issue in science remains huge for many years. The article attempts to identify and correlate meaningful sense of self and autonomy on the theoretical background of the concepts of territorial organization of public authority.
Интеграционные процессы в области формирования общей политики безопасности и обороны как высшего уровня интеграции традиционно являлись и остаются по сей день самой сложной сферой жизнедеятельности ЕС. Во-первых, странам-членам ЕС всегда было особенно трудно жертвовать частью своего суверенитета именно в сфере внешней политики и безопасности. Во-вторых, существующие разногласия в Европейском союзе по этим вопросам отражали дихотомию стран – членов Евросоюза, пытающихся примирить традиционный атлантизм с интересами ЕС в сфере безопасности. В статье анализируется эволюция военной составляющей европейской интеграции на современном этапе в контексте международно-политических изменений в сфере глобальной и региональной безопасности и новых императивов для ЕС к обретению стратегической автономии. В частности, особое внимание уделяется объективным глубинным изменениям в трансатлантических отношениях после окончания периода биполярности и прежде всего – кризису союзнических отношений в НАТО, который в современных условиях неизбежно ведет к структурному размежеванию союзников. В статье доказывается, что принятие Европейским союзом Глобальной стратегии безопасности (ГСБ) и последующие инициативы Евросоюза в развитие ГСБ открыли новый период в формировании военной автономии Союза.
Статья посвящена разным способам описания этнических различий в законодательстве и политической практике. Сравнение законодательства на основе концепта «национально-культурной автономии» и подходов, базирующихся на понятиях «мультикультурализм» и «меньшинства», обнаруживает между ними много общего. Кроме того, сравнение практик в России и в других странах позволяет найти ряд параллелей. Этнические различия организуются и описываются в категориях «группы» и «культуры»; ключевым является вопрос об отношении группы к территории; проблематика равенства в значительной степени сводится к вопросу о справедливой классификации и таксономии групп. Оказывается, что подобные подходы не имеют прямого утилитарного значения, но служат задаче выработки социально приемлемого описания окружающей общественной реальности. Эти наблюдения заставляют поставить вопрос об уникальности или своеобразии России в области, именуемой «национальная политика», или «этнические отношения», и, напротив, говорить о локальных проявлениях глобальных закономерностей в восприятии и репрезентации этнического разнообразия. ; The paper addresses a set of ways to conceptually organize and represent ethnic diversity though law and politics. The point of departure is an examination of the Russian law on non-territorial autonomy for ethnic groups (1996) and the conclusion that the law virtually has no practical value. A wider study reveals that the idea of "non-territorial autonomy" and its practical implications have much in common with the approaches resting on the notions of "multiculturalism" and "minorities". Also a comparison of legal and administrative practices related to ethnicity demonstrates that a variety of terminologies employed in different national contexts may denote similar ideas, decisions and outcomes. Ethnic differences are described in terms of "group" and "culture"; the issues of territorial affiliation becomes the crucial one; the theme of equality is being reduced to the issues of a "fair" classification and taxonomy of groups. It turns out that these approaches have no utilitarian meaning, but rather contribute to a publicly acceptable representation of social reality. These observations allow us to question the specific position of Russia in the area known as "nationalities policy" or "ethnic relations". Reversely, one can talk about some local manifestations of the global trends in the perceptions and representations of ethnic diversity. It is supposed that actual "diversity policies" stem from a set of essentialist and group-centric assumptions which have become universally accepted. The meaning of these "diversity policies" can be explained in terms of symbolic (re)production of social reality. Dissemination of these socially acceptable narratives concerning ethnic diversity turns to be a mechanism of power and social cohesion.
Статья посвящена Федеральной национально-культурной автономии татар России. В ней освещена деятельность национально-культурных организации татар в евразийских регионах, где компактно проживают представители татарской нации. В работе особое внимание уделяется анализу перспектив развития этих общественных учреждений в условиях утверждения в России так называемой «суверенной демократии». ; This article is about the Federal national and cultural autonomy of Tatars in Russia. There is analysed activity of Tatar national and cultural organizations in Eurasian regions, where representatives of Tatar nation live compactly. Special attention is paid to the analysis of prospects of development these public organizations in Russia, because of so-called Russian «sovereign democracy».
Проведен анализ законодательных актов, стандартов и официальных документов, администрирующих образовательный процесс в системе среднего образования, с точки зрения задаваемой ими степени самостоятельности организаций образования. Кроме того, приводятся данные интервью и фокус-групп с 46 администраторами и 95 учителями школ, гимназий и лицеев в разных регионах Казахстана, проведенных с целью изучения их представлений о содержании понятия «самостоятельность организаций образования» и их оценок актуальной степени самостоятельности учебных заведений, в которых они работают. Автор приходит к выводу, что предоставление школам большей самостоятельности и свободы является инициативой сверху, а не потребностью самих школ. Автономия становится вызовом для сегодняшних школ, так как большая степень самостоятельности предполагает более высокую ответственность. ; Autonomy of educational institutions has been consistently extended in Kazakhstan over the last years: national educational standards have been broken into invariable and variable components, boards of regents have been introduced, per capita financing system is being tested, and autonomous educational organizations have been established, such as Nazarbayev University in higher education and Nazarbayev intellectual schools in secondary education. The paper analyzes legislative instruments, standards and official documents regulating the process of education in the secondary education system to define the extent to which educational institutions enjoy autonomy. Besides, the article uses the data of interviews and focus groups with 46 administrators and 95 teachers of schools, gymnasia and lyceums in different regions of Kazakhstan to analyze how they understand the notion of 'autonomy of educational institutions' and how they assess the current degree of autonomy of organizations they work in. The conclusion is that granting more autonomy and independence comes from above but is not requested by schools. Autonomy becomes a challenge for contemporary schools, as more independence implies greater responsibility.
Представлены результаты исследований формирования административной элиты в современной Польше. Особое внимание уделяется взаимодействию между политиками и чиновниками. Показано, как административные элиты воспринимают свои задачи и обязанности. Эмпирическую основу анализа составляют 50 глубинных интервью, проведенных в 2013 г. с директорами и заместителями директоров департаментов в польских министерствах. = The results of the study aimed at learning the formation of administrative elite in modern Poland are submitted. Special attention is paid to the interaction between the politics and public officials. The objectives and duties of the administrative elite are shown from the viewpoint of the latter. The empiric basis of the analysis is 50 in-depth interviews carried out in 2013 with the directors and deputy directors of the departments in Polish ministries.
В статье анализируется пример реализации в РФ Закона «О национально-культурной автономии» 1996 г. Автор рассматривает создание и деятельность Федеральной лезгинской национально-культурной автономии (НКА). В качестве примера политической активности НКА лезгин приводится позиция по вопросу ратификации Российско-Азербайджанского договора о государственной границе 2010 г., затрагивающего территорию проживания лезгин. ; The author analyzes the example of the implementation of the law On National-Cultural Autonomy in the Russian Federation in 1996, considers the formation and activity of Federal Lezgin National-Cultural Autonomy (NCA), and presents the position on the ratification of Russian-Azerbaijan agreement on the state border in 2010 affecting the area of Lezgins residence as the example of Lezgins NCA political activity.
Рассмотрены вопросы законодательного обеспечения бюджетного процесса местных автономий Российской Федерации и Италии в современный период. Для бюджетного процесса автономий Италии характерно возрастание роли коммунальных налогов и повсеместное сокращение государственных трансфертов. В Российской Федерации на данном этапе реформы местного самоуправления бюджет муниципальных образований сильно зависит от механизма перераспределения федеральных и муниципальных налогов. Сделан вывод о том, что правовые новации по совершенствованию налоговой базы местных автономий России следуют в русле итальянской реформы местных автономий. ; The article deals with the questions of the current legislative budget process of local autonomies in the Russian Federation and Italy. The current budget process of an Italian autonomy is characterized by the growing role of municipal taxes and overall decline in public transfers. In the Russian Federation, municipal budgets depend crucially on the mechanism of federal and municipal tax redistribution at this stage of municipal reform. The author comes to the conclusion that legal innovations in the field of the tax base of local autonomies in Russia follow the pattern of the Italian local autonomy reform.
