Suchergebnisse

Реферат. Дается развернутая уголовно-правовая характеристика субъективной стороны преступления, ответственность за которое предусмотрена статьей 134 Уголовного кодекса РФ, вины, мотивов и цели. Рассмотрены основные позиции ученых относительно формы вины и ее конкретного вида. На основе уголовного законодательства и судебной практики обосновывается единственно возможная в данном составе форма вины прямой умысел. Отдельно оговаривается спорный вопрос отсутствия признака заведомости в конструкции рассматриваемой статьи. Аргументируется, что в возвращении признака заведомости нет необходимости, так как законодательный принцип вины не допускает возможности объективного вменения. Так, если лицо, совершившее половое сношение, мужеложство или лесбиянство с подростком, не достигшим шестнадцати лет, не осознавало его возраста (не знало и не имело достаточные оснований допускать), по оно не подлежит уголовной ответственности в силу добросовестного заблуждения относительно общественной опасности своего деяния (фактическая ошибка в объекте посягательства). В подтверждение приводятся примеры из судебной практики. Подробно рассматриваются мотивы и цель указанного деяния. Автор ссылаегся на положения теории уголовного права и казусы правоприменительной практики в ходе обоснования вывода о различном характере этих признаков, что исключает их определяющий характер в субъективной стороне состава преступления. Предпринимаемые на практике попытки установить конкретные мотив и цель рассматриваемого преступления связаны с характерными особенностями действий сексуального характера, которые, хотя и удовлетворяют сексуальные потребности, не определяют обязательный мотив или цель данного преступления. ; The detailed criminal law characteristic of the mental element of crimes punishable under Article 134 of the RF Criminal Code (mens rea, motive, intent) is given. The basic scientists' views regarding the form of guilt and its specific type are considered. On the basis of criminal legislation and judicial practice the direct intent as the only possible form of guilt in this corpus delicti is substantiated. Controversial issue concerning the lack of element of deliberate intent in the analyzed article's construction is considered. It's proved that there's no need to return this element, since the legislative principle of guilt doesn't allow the possibility of its imputation. So, if the person who committed sexual intercourse, sodomy or lesbianism with a teenager under the age of sixteen was not aware of his (her) age (didn't know and had no sufficient grounds to assume), the person shall not be criminally responsible by reason of bona fide ignorance about social danger of his (her) actions (actual error in the object of assault). Examples from judicial practice are provided. The motives and intent of the specified act are considered in detail. The author refers to the criminal law theory and law enforcement practice incidents in justifying the conclusions about the different character of these elements, that excludes their determinative character in the mental element of crime. Attempts to determine the motive and intent of the analyzed crime are connected with characteristic features of sexual acts, which, although satisfy sexual needs, don't determine the motive and intent of this crime.

Статтю присвячено виявленню соціаль - но-інституційних передумов виникнення і роз - витку критичного мислення. Автор доводить тотожність філогенетичних та онтогене - тичних підстав виникнення і розвитку критичного мислення. Водночас, здійснено наголос на пріоритетності розвитку особистістю власної куль - тури критичного мислення. У суспільстві неухильно зростають необхідні передумови для становлення критичного мислення, а у демократичному суспільстві критичне мислення стає визнаною універсальною політич - ною чеснотою і соціальною цінністю, завдяки чому виконує важливі со - ціальні функції. Однак, попри усі необхідні зовнішні підстави, лише вну - трішня потреба особистості є достатньою підставою для виникнення і удосконалення критичного мислення у особистості. Суспільні ефекти критичного мислення можливі лише на основі його розвитку у членів су - спільства. Загальний набір здатностей критичного мислення, як і основні інституційні засоби його забезпечення, є практично інваріантними для більшості сучасних суспільств. Ці інваріанти більшою мірою розвива - ються у демократичних суспільствах і меншою мірою — у авторитарних та тоталітарних. ; The article is devoted to the revealing of social and institutional preconditions for the emergence and development of critical thinking. The author proves the identity of phylogenetic and ontogenetic grounds for the emergence and devel opment of critical thinking. Meanwhile, it is made an emphasis on the priority of the individual's own culture of critical thinking. The prerequisites for the devel opment of critical thinking are steadily growing in a society, a critical thinking becomes a recognized universal political virtue and social value in democratic so ciety, thus it performs important social functions. However, despite all the neces sary external reasons, only individual internal demand is sufficient ground for the emergence and improvement of personal critical thinking. Social effects of critical thinking are possible only on the basis of its development in the members of so ciety. A common set of abilities of critical thinking as well as the primary means of its institutional support are almost invariant to most contemporary societies. Still these invariants are more developed in democratic societies and to a lesser extent — in authoritarian and totalitarian ones. Critical thinking requires special and systematic development. It is not a natural gift that one person gets more than the other, but on the contrary, almost regardless of his natural talents, one who is more developed at critical thinking, is more successful in its application, than the one who does it less or even relies on natural intuition. Private efforts to develop critical thinking, however, are only part of its production — a generation of people in the community one by one creates an social environment where it is impossible not to develop critical thinking. Everybody in society develops this kind of think ing unless spontaneously, even against his will. Most of these social conditions for critical thinking are formed through social institutions of society, formed as a result of a long historical development and make a unique institutional structure of the society, which is an important component of this internal social framework conditions for the development of critical thinking.

В статье рассмотрены методология оценки экономики знаний Всемирного банка и лежащие в ее основе эмпирические исследования. На ее основе построен «Basic Scorecard» для агрегированных и интегральных показателей трех группировок стран Субсахарской Африки (COMESA, ECOWAS и ECCAS). На основе этого табло и классификационной шкалы уровней развития стран по взвешенным показателям КАМ построены матрицы уровней развития вышеуказанных стран трех рассматриваемых группировок на 2000 и 2012 гг. Среди стран COMESA лучшие позиции занял Маврикий, за ним следовали Египет, Замбия, Свазиленд и Кения. Среди стран ECOWAS лучшие позиции имели Гана и Буркина-Фасо, среди группировки стран ECCAS Руанда и Камерун. Аналогичное «Basic Scorecard» построено для частных взвешенных индикаторов выше указанных группировок стран Субсахарской Африки, которое позволило построить матрицы сильных и слабых сторон экономики знаний рассматриваемых стран по девяти переменным, характеризующим три области экономики знаний. Согласно его показателям, среди стран COMESA сильные стороны экономики знаний имели только Маврикий и Свазиленд. Лучшие агрегированные и интегральные показатели по группировкам в целом имеет COMESA, за ней следуют ECOWAS и ECCAS. Предложенный бенчмаркинговый инструментарий, адаптированный для сравнительной оценки показателей экономики знаний стран Субсахарской Африки, может быть использован координирующими органами стран COMESA, ECOWAS и ECCAS для управления их глобальным позиционированием по данным показателям. ; The author discusses the Knowledge Assessment Methodology (KAM) of the World Bank and the underlying empirical researches. On its basis, the Basic Scorecard for the aggregated and integrated indicators of three SubSaharan country-blocs (COMESA, ECOWAS, ECCAS) is built. On the basis of the scorecard and classification scale of the levels of countries' development by weighted KAM-indicators, the matrices of the levels of development for the member countries of the regional groups on these indicators for the period from 2000 to 2012 are constructed. The study has shown that Mauritius has benefited most from COMESA integration, followed by Egypt, Zambia, Kingdom of Swaziland and Kenya. Among the countries of ECOWAS and ECCAS, Ghana and Burkina Faso have the best positions for the first group of countries respectively, and Rwanda and Cameroon for the second one. A similar Basic Scorecard for the partial weighted indicators of the above mentioned Sub-Saharan African integrations is built which allowed to build the matrix of strong and weak points of the knowledge economy of the countries under study on nine variables belonging to the three realms of the knowledge economy. Among COMESA countries, only Mauritius and Swaziland have shown the knowledge economy strengths. COMESA has the best aggregated and integral indicators of the regional groups under research; it's followed by ECOWAS and ECCAS. The offered benchmarking tools, adapted for the comparative evaluation of the Sub-Saharan Africa countries' knowledge economy indicators, can be used by the coordinating bodies of COMESA, ECOWAS and ECCAS countries in management of their global positioning

У статті аналізується вітчизняна нормативно-законодавча база, яка регулює процес виховання милосердя в дітей шкільного віку. Об'єктом уваги стали правові документи 1991–2014 рр. Милосердя розглядається як концепт, простежується динаміка наповнення його концептосфери. У ході аналізу нормативної бази встановлено, що на початку незалежності категорія «милосердя» була присутня в державних положеннях лише імпліцитно, як складова морального виховання. Натомість упродовж зазначеного періоду частота вживання поняття поступово зростає. В останні роки концептосфера милосердя істотно розширилася, що свідчить про зростання усвідомлення його важливої ролі у вітчизняній виховній системі. ; The article analyzes the Ukrainian state documents, which regulate the process of education school-age children to mercy. The main object of attention is legislation documents of the period of Ukrainian Independence (1991–2014). Due to the relevant multidisciplinary approaches, mercy is regarded as a concept which has in its structure the main content, the conceptual content and the frame that provides information about the pragmatic potential of the text with this category. Such documents as State National Program «Education» (Ukraine of XXI century), National Program of Education of Children and Youth in Ukraine (2005), the Concept of National Education (1994), Law of Ukraine on the Rights of Child (Family Code of Ukraine, 2008), Law on «Education», the Concept of National-patriotic Education, the program «Basic Educational Guidelines for Students 1-11 Grades of Secondary Schools of Ukraine», the Concept of family education in the education system of Ukraine «Happy Family» for 2012–2021 and the Law of Ukraine on «Charities and Charitable Organizations» were analyzed by the author. The analysis of these documents let us conclude that the frequency of use of the term «mercy» has significantly increased in the second decade of the XXI century. The first edition of the State Law on «Education» (1991) did not mention mercy at all. The edition of 2011 mentioned it in association with responsibility of the family. The most vivid representation of the concept of mercy has «Basic educational Guidelines for students 1-11 grades of secondary schools of Ukraine» approved by the Minister of Education, Youth and Sports of Ukraine in 2011. There are 7 lexemes mentioning «mercy». The document demonstrates a vivid distinction between mercy, love, sensitivity, kindness, charity. First there were introduced recommendations and measures to educate mercy, depending on the age characteristics of the students. The document emphasizes that mercy should be formed as a moral quality in early elementary school. During the period of independence in government documents a noticeable evolution of semantic load of the concept of mercy is traced. If at the beginning of the independence this concept was presented only implicitly as a part of moral education, in more than 20 years the frequency of its use increases, and its conceptual structure becomes much more complicated. This indicates an increased awareness of the importance of its role in the Ukrainian educational system.

Автором статті схарактеризовано сутність та взаємозв'язок ключових понять дослідження; проаналізовано історичні тенденції та закономірності розвитку благодійності; систематизовано події, пов'язані з меценатством; виокремлено ключові суб'єкти благодійної діяльності в кожен із визначених періодів; обґрунтовано основні етапи генезису благодійності в Україні; з'ясовано актуальний стан фандрейзингової діяльності в національній системі вищої освіти; а також окреслено перспективи розвитку освітнього фандрейзингу, як інструменту диверсифікації джерел ресурсного забезпечення університету в контексті неоліберальної ідеології сучасних освітніх реформ. ; The American system of higher education is admired around the world, both for its quality and diversity. Despite criticisms that are sometimes directed toward U.S. universities, they are regarded as models by many institutions elsewhere around the world. Ukraine is undergoing a dramatic transition in its higher education system. Previously reliant entirely on the government, Ukrainian universities now face declining government funding and are being encouraged to develop alternative sources of support. At the same time, strengthening higher education is viewed as a critical national strategy for growth in a global economy based on information technology. In this time of change, many universities are seeking to emulate higher education in the United States, especially with regard to the development of philanthropic support. Ukraine has also got deeply rooted giving traditions, which we find useful to understand in order to determine how or whether to adapt successful national practices, combined with progressive American experience, to our contemporary situation in higher education. Thus, the following paper introduces definitions of the key terms used in the research, and analyses their etymology as well as the way they relate to each other in an integrated whole. The establishment of common definitions is a criterion of science. The fields of institutional advancement and educational fundraising have yet to achieve such commonality, and although the paper does not resolve that problem, it offers some important distinctions. In the paper the author provides an overview of the historical tendencies and models of philanthropic giving in Ukrainian society that shed the light on why people give and on the factors and processes that influenced that behavior. Moreover, the timeline of key philanthropic events in Ukraine that refer to patronage of education and culture, beginning with the Paleolithic age up to the present days, is compiled; and the list of benefactors, set in their social context, in each of the specified periods is presented in the paper. Furthermore, the paper places contemporary educational fundraising in the context of history. It is not only a history of philanthropy, but rather a brief history of organized fundraising in Ukraine. Eventually, the focus is on the actual state of fundraising practices in the national system of higher education. The evolution of the professional field and the prospects for the development of educational fundraising as a tool to diversify sources of extramural support for university, in the context of neoliberal ideology of modern educational reforms, are discussed.

У статті проаналізовано актуальні проблеми виховання дітей у сучасній українській сім'ї. Розкрито роль батьків у процесі формування морально-етичних цінностей у дітей. Обґрунтовано доцільність використання історичного досвіду щодо морально-етичного виховання дітей сучасною родиною. Виокремлено сім'ю як найбільш стійкий, соціально й духовно значущий інститут у морально-етичному вихованні підростаючого покоління. Схарактеризовано низку чинників, які формують мирні взаємовідносини між членами родини та сприяють її гармонійному моральному розвиткові. ; The article analyzes the current problems of raising children in the modern Ukrainian family. The role of parents in shaping the moral and ethical values in children is discussed. The expediency of use of the historical experience on moral and ethical education of children in modern family is argued. A dedicated family as the most sustainable, socially and spiritually significant institution in the moral education of the younger generation is characterized by a number of factors, which form peaceful relations between family members and promote its harmonious moral development. Actively working on a study of family Institute, the author provides important specific recommendations for the process related-family education on moral and ethical values of the modern Ukrainian teachers and psychologists. Another important aspect of the lighting of the Institute of childhood in the traditional culture of the Ukrainians is labor. The purpose of the article is to study the historical experience of moral and ethical education of children and to prove the feasibility of its implementation in the life of a modern family. It is pointed out that true education of the younger generation is seen in Christian values, which are stable foundation of moral and ethical education of children. Thanks to clearly defined moral orientations, the child may develop as a conscious personality in his actions and deeds. Such a person cannot be influence by negative information, which provide modern mass media: Internet, TV, press. In life this person will be culturally-conscious and will not copy his peers or idols with a negative attitude towards life. It is also important to note that Ukraine's aspirations to build a civilized, democratic and humane society requires revision, the attitude of state institutions to the family, its moral and material well-being, because one of the priority directions of the state policy in Ukraine should become an effective family policy. The content of family policy should be comprehensive and reflect the relations between the state and the family in the main spheres of the society. At the same time, it should focus on specific family problems associated with the implementation of its main social functions (reproductive, economic, educational). In connection with this matter clear differentiation of family and social policy in relation to general and specific problems of family, raising legal awareness of families, children and youth about their rights should be given.

Введение: статья посвящена формированию общих положений гражданско-правовой концепции баланса интересов. Необходимость соблюдения справедливого баланса между противостоящими интересами красной нитью проходит через практику Конституционного Суда РФ, Европейского Суда по правам человека. Цель: в действующем гражданском праве не сформирована концепция баланса интересов; отсутствует соответствующая законодательная база. В то же время данная категория активно используется в правоприменительной практике. В связи с этим тема данного исследования представляется весьма актуальной. Методы: общеметодологическую основу данного исследования составляют общенаучный диалектический метод познания; универсальные научные методы (системно-структурный, структурно-функциональный, формально-логический, методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, абстрагирования), а также специальные юридические методы: историко-правовой, юридико-догматический, сравнительно-правовой, метод правового моделирования. Выводы: автор приходит к выводу о том, что баланс интересов сторон правоотношения рассматривается как такое состояние правоотношения, в котором права и обязанности сторон соразмерны и стороны имеют равные возможности для реализации своих законных интересов. В качестве сущностных характеристик баланса интересов, исходя из предложенного определения, рассматриваются соразмерность в установлении прав и обязанностей субъектов правоотношения, их осуществлении и защите; наличие у сторон равных возможностей для реализации своих законных интересов; баланс интересов характеризует правоотношение в состоянии сотрудничества; динамичность. Аргументирован вывод о том, что баланс интересов является общеправовым принципом, реализуемым в том числе и на уровне гражданского права в качестве отраслевого принципа. Данный принцип развивает или ограничивает содержание других гражданско-правовых принципов. ; Introduction: the article is dedicated to the development of general provisions of the notion of balance of interests in civil law. Essentiality of the maintenance of the balance of interests is stated by the Constitutional Court of RF and European Court of Human Rights. Purpose: there is no concept of the balance of interests in the civil law and relevant legislation. Yet this notion is used in law enforcement. Therefore this research is currently important. Methods: a methodological basis of this study is the dialectical method and a set of universal methods of scientific knowledge (system research methods, structural-functional analysis, methods of analysis and synthesis, induction and deduction, abstraction) and private-scientific methods of legal research: historical and legal, formal and legal comparative legal, technical and legal, legal modelling. Results: the author concludes that the balance of interests is such a state of a legal relation, in which rights and duties of its parties are proportional and they have equal capacities for realizing their legal interests. Therefore its characteristics are: proportionality in stating rights and duties of legal entities, execution and protection of their rights; equal capacities of legal entities for realizing their legal interests; balance of interests as an attribute of a legal relation, dynamism. It is reasoned that the balance of interests is a general legal principle which is realized also as a principle of civil law. The said principle particularizes other principles of civil law.

Актуальность и цели. Социально-экономическое развитие страны во многом зависит от компетенций руководящего слоя общества, а именно от государственных служащих. Государственные служащие выступают в роли не только контролирующего звена, но и организационного и мотивирующего элемента модернизационного развития России. Для реализации своих полномочий в качественном объеме служащие должны обладать профессиональными компетенциями инновационного характера, способствующими реализации модернизационной политики. Уровень владения компетенциями выявляет показатели и степень профессионализма государственного служащего. Признаком профессионализма является профессиональная идентичность государственных служащих. Без развития профессиональных компетенций невозможно качественное формирование профессиональной идентичности государственных служащих. Материалы и методы. В целях исследования профессиональной компетенции государственных служащих были изучены материалы, посвященные компетентностному подходу в образовании, рассмотрены вопросы непрерывного профессионального образования государственных служащих. Для достижения поставленной цели был проведен опрос государственных служащих, посвященный анализу системы непрерывного профессионального образования государственных служащих Пензенской области ( n = 321), и экспертный опрос руководителей и специалистов кадровых служб органов государственной власти Пензенской области в 2013 г. ( n = 20). Результаты. Результаты исследования подтвердили необходимость постоянного развития профессиональных компетенций государственных служащих. Эксперты поддержали инициативу реформирования региональной системы непрерывного профессионального образования государственных служащих и предложили рекомендации по качественному улучшению данной системы. Выводы. Модернизация региональной системы непрерывного профессионального образования будет способствовать развитию компетенций государственных служащих и формированию их профессиональной идентичности в целях профессионализации современной государственной службы. ; Background. Socioeconomic development of a country to a large extent depends on competences of the leading group of the society, precisely, government officials. Government employees act not just as a control unit, but also as an organizational and motivational element of the modernization of Russia's development. To realize their authorities qualitatively the officials are to have professional competences of innovative nature, promoting realization of the modernization policy. The level of competence proficiency is revealed by the index and degree of professionalism of government employees. An indicator of professionalism is the professional identity of government employees. Without development of professional competencies it is impossible to qualitatively form the professional identity of government employees. Materials and methods. In order to research professional competencies of go­vernment employees the author examined materials on the competence approach in education, considered problems of lifelong professional education of government employees. In order achieve the set goal the researcher surveyed government employees analyzing the system of lifelong professional education of government employees of Penza region ( n = 321), and conducted an expert poll of managers and specialists of human resources services of state authority bodies in Penza region in 2013 ( n = 20). Results. The research results proved the necessity of constant development of professional competencies of government employees. The experts supported the initiative of reforming the regional system of lifelong professional education of go­vernment employees and suggested recommendations on qualitative improvement of the present system. Cocnlusions. Modernization of the regional system of lifelong professional education would promote development of competences of government employees and formation of their professional identity aiming at professionalization of the modern government service.

Цель: всесторонне показать процесс реализации права на справедливое вознаграждение за труд, выраженного в Европейской социальной хартии, в праве РФ и в праве некоторых европейских стран. Методы: сравнительно-правовой метод исследования. Результаты: Автором в ходе исследования (на основании сравнительно-правового анализа источников международного регионального права Европейского Союза, Совета Европы, а также прецедентной практики Европейского Комитета по социальным правам и судов Европейского Сообщества) был рассмотрен процесс реализации норм Европейской социальной Хартии. Научная новизна: В статье впервые проводится глубокий сравнительно-правовой анализ норм внутреннего трудового законодательства России и некоторых европейских стран на предмет соответствия нормам Европейской социальной хартии и требованиям Европейской комиссии по социальным правам в части реализации права трудящихся на справедливое вознаграждение, способное обеспечить им и их семьям достойный уровень жизни. Выявлены отдельные недочеты европейского и российского трудового законодательства, намечены возможные пути их устранения. Практическая значимость: Сформулированные в исследовании положения, а также результаты сравнительно-правового исследования норм внутреннего трудового законодательства Российской Федерации и рассматриваемых в статье европейских стран по отношению к нормам Хартии могут быть использованы в научной, законотворческой и правоприменительной практике России, также они могут применяться для устранения выявленных недостатков реализации права на справедливое вознаграждение за труд в национальном трудовом законодательстве РФ и для поступательного сближения с европейским правом ; Objective: to comprehensively show the process of implementing the right for just payment for work, expressed in the European Social Charter, in the Russian law and law of some European countries. Methods: comparative-legal method of research. Results: During the research, based on comparative-legal analysis of the sources of international regional law of the European Union, Council of Europe and precedent practice of the European Committee on social rights and the European Union courts, the author studied the process of implementing the norms of the European Social Charter. Scientific novelty: The article for the first time presents a deep comparative-legal analysis of the norms of internal labor law of Russia and some European countries for their correspondence to the norms of the European Social Charter and the requirements of the European Committee on social rights in the part of implementation of citizens' rights for just payment, able to provide a decent living standard for them and their families. Particular drawbacks of the European and Russian labor laws are revealed, ways to improve them are proposed. Practical value: the provisions formulated in the research, as well as the results of the comparative-legal analysis of the norms of internal labor law of the Russian Federation and the considered European countries concerning the Charter norms, can be used in scientific, law-making and law-enforcement practice in Russia. The obtained results can be used to eliminate the revealed drawbacks in implementing the citizens' rights for just payment in the Russian national legislation, as well as for progressive moving towards European law.

Цель: определить степень влияния партийной системы на разделение властей при помощи анализа осуществления санкционирующего парламентского контроля в странах с различными формами правления (президентской, смешанной, парламентской республик, парламентской монархии). Методы: исторический, сравнительно-правовой, формально-юридический и статистический методы. Результаты: На основе изучения юридической и фактической сторон осуществления парламентского контроля в Федеративной Республике Германия (парламентская республика), Соединенном Королевстве Великобритания и Северной Ирландии (парламентская монархия), Итальянской Республики (парламентская республика), Соединенных Штатах Америки (президентская республика), Республике Корея (президентская республика), Литовской Республике (смешанная республика) доказано наличие существенного искажения разделения властей на практике. Научная новизна: Выявлены иные механизмы взаимодействия между парламентами и правительствами в так называемых ведущих демократиях, нежели те, которые предусмотрены на конституционном уровне. В частности, несмотря на наличие конституционных норм об ответственности правительства в парламентарных республиках, монархиях, смешанных республиках, а также импичменте президента в президентских республиках, названные институты практически не применяются на практике. Прежде всего, это обусловлено тем, что правящим партиям, особенно в парламентарных государствах с устойчивой партийной системой, фактически принадлежит как законодательная, так и исполнительная власть, что существенным образом искажает закрепленное юридически разделение властей (например, в Великобритании, ФРГ). В странах с неустоявшейся или нестабильной партийной системой (Республика Корея, Литва), наоборот, вероятность проведения санкционирующего парламентского контроля возрастает, особенно в случае, если президент в силу тех или иных причин теряет поддержку парламентского большинства. Практическая значимость: Проявляется в возможности оптимизировать государственное управление в России. ; Objective: to determine the degree of influence of the party system on the powers separation by using analysis of implementation of authorizing parliamentary control in the countries with different governmental forms (presidential, mixed, parliamentary republic, parliamentary monarchy). Methods: historical, comparative, formal-legal and statistical methods. Results: Basing on the study of legal and factual sides of parliamentary control in the Federal Republic of Germany (parliamentary republic), the United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland (parliamentary monarchy), the Republic of Italy (parliamentary republic), the United States (presidential republic), Republic of Korea (presidential republic), Lithuania (mixed republic), the author proves the existence of large distortion in the power separation in practice. Scientific novelty: It is revealed that mechanisms of interaction between parliaments and governments in the so-called leading democracies differ from those provided for in their Constitutions. In particular, though there are constitutional norms of the government responsibility in parliamentary republics, monarchies, and mixed republics, as well as the impeachment of the President in presidential republics, these institutions are actually never applied in practice. Primarily, this is due to the fact that the ruling parties, especially in parliamentary countries with a stable party system, actually belong to both legislative and executive powers, which significantly distorts the legally enshrined separation of powers (for example, in the UK, Germany). In the countries with underdeveloped or unstable party system (Republic of Korea, Lithuania), on the contrary, the probability of the authorizing parliamentary control increases, especially if the President loses the support of the parliamentary majority. Practical value: The ability to optimize public administration in Russia.

В статье тезисно анализируются основные аспекты интереса к османской проблематике в отечественном интеллектуальном пространстве на протяжении XIX-XX вв. Обращается внимание на ориенталистский характер данного интереса и его взаимоувязку с трансляцией ориенталистских моделей описания на внутрироссийский материал, когда «внутренний наблюдатель» отождествляет себя с «Западом» (в силу чего при столкновении с взглядом извне возникает конфликт как реакция на объективирующее и гомогенизирующее описание там, где «внутренний наблюдатель» осуществляет дифференциацию). Сопоставление Российской и Османской империи в России редко выходит за рамки противопоставлений, тогда как при описании Османской империи российскими наблюдателями допускаются сближения и аналогии, построенные, однако, на принципиальной рассинхронизации: позиция наблюдателя в данном случае апеллирует к прошлому России (которое оказывается, по крайней мере, типологически соотносимым с Османской империей), тогда как в настоящем империи трактуются как несоизмеримые. Обращение к истории «Новых османцев» позволяет акцентировать близость проблематики, связанной с формированием и статусом «имперской нации». Основное внимание уделяется выработке понятийного аппарата («родина», «нация», «свобода» и др.). Транзит концепций и понятий в ситуации Османской империи 1850-1870-х гг. характеризуется одновременным присутствием широкого круга альтернативных вариантов формирования нового политического целого, которые в случае западноевропейской общественной мысли складывались на протяжении значительного периода времени и выступали последовательно. При этом в турецкой мысли данные концепции оказываются не только даны практически одновременно, но и нередко в творчестве одного и того же автора, в работах которого можно наблюдать ситуацию «перебора готовых вариантов». ; The paper briefly analyzes the main aspects of the interest in Ottoman agenda in the Russian intellectual environment during the 19-20th centuries. It pays attention to the Orientalist nature of this interest and its interrelation to the application of Orientalist models of description to the Russian agenda when an "internal observer" identified her/himself with "the West" (whereby, when external point of view was faced, a conflict arose as a reaction to objectifying and homogenizing description which emerged where the "internal observer" has accomplished differentiation). The comparison of the Russian Empire and the Ottoman Empire in Russia rarely went beyond oppositions, whereas describing the Ottoman Empire Russian observers allowed convergences and analogies built, however, on the essential mal-synchronization: the position of the observer in this case appealed to Russia's past (which was at least typologically correlated with the Ottoman Empire), whereas in the present Empires were treated as incommensurable. Turning to the history of "Young Ottomans" we are able to emphasize the closeness of issues related to the formation and status of "imperial nation". The paper mainly focuses on the development of the conceptual apparatus ("motherland", "nation", "freedom", etc.). The transit of concepts in the Ottoman Empire during 1850-1870's is characterized by the simultaneous presence of a wide range of alternative options to form a new political unity, which in the case of Western European social thought evolved over a considerable period of time and were consistent. In the Turkish thought these conceptions were present not only almost concurrently, but often in the works of the same author.

В статье рассматривается жилищно-коммунальный комплекс как важнейшая часть инфраструктуры жизнеобеспечения, которая определяет комфортные условия жизнедеятельности человека. Констатируется неэффективность функционирования жилищно-коммунального комплекса, что приводит к понижению качества жизни населения. Выявляется причина сложившейся ситуации как неэффективность управленческой системы, в том числе неэффективности технической политики, политики энергосбережения и ресурсоэффективности, тарифной и кадровой политики. Для решения управленческих проблем и повышения эффективности функционирования жилищно-коммунального комплекса предлагается внедрение в отрасль новых информационных технологий, а именно создание геоинформационной системы. Авторы обозначили главную цель внедрения геоинформационной системы в управление жилищно-коммунальным комплексом, а именно, развитие жилищно-коммунального комплекса на основе применения инновационных разработок, развитие сотрудничества между органами власти, ресурсоснабжающими организациями и населением, повышение качества жизни населения. В статье указано предназначение геоинформационной системы, как автоматизация взаимодействия всех субъектов рынка жилищно-коммунального комплекса населения, товарищества собственников жилья, управляющих компаний, ресурсоснабжающих организаций, органов власти. Рассматриваются преимущества геоинформационной системы для всех участников рынка жилищно-коммунального комплекса. Приводится описание процесса функционирования геоинформационной системы. В статье наглядно демонстрируется возможность решения проблем, возникающих в процессе управления, с помощью системы автоматизированного управления товариществом собственников жилья. Описывается схема взаимодействия Товарищество собственников жилья - Жильцы в рамках геоинформационной, что позволяет увидеть все преимущества данного взаимодействия для каждого из участников процесса. Делается вывод, что внедрение информационных технологий в жилищно-коммунальный комплекс способствует инновационному развитию отрасли и повышению качеству жизни населения. ; There were considered housing and communal services in the article as it is the most important part of life sustainment infrastructure that defines comfort conditions of human life activities. There was stated Ineffective functioning of housing and communal services, which leads to a decrease in quality of life. There was identified a cause for the current situation which is the ineffectiveness of the management system, including the ineffectiveness of technical policy, the policy of energy conservation and resource efficiency, tariff and personnel policy. It is suggested to implement new information technologies (IT) into the housing and communal services sector, namely geo-informational system, to solve management system problems and to increase the effectiveness of functioning of housing and communal services system. The author set the main goal of implementation of geo-informational system into the management of housing and communal services, namely development of housing and communal services system basing on the application of innovative development, development of communication between different government authorities, resource-providing organizations and citizens, as well as increase of life quality. The article states the purpose of the geo-informational system, which is automation of cooperation of all subjects at the national housing and communal services system market, householders' societies, managing companies, resource-providing organizations and government authorities. There were considered advantages of geo-informational system for all housing and communal services system market insiders. There was given a description of geo-informational system functioning process.

Целью статьи является на основе определения общего понятия государственной правовой политики сформулировать понятие государственной лесной политики, рассмотреть проблемы нормативно-правового обеспечения государственной лесной политики, предложить меры по ее совершенствованию. Предметом исследования является лесное законодательство, регулирующее отношения в области использования и охраны лесов и в области государственного управления, теоретические разработки по указанной проблематике, а также непосредственно сама государственная лесная политика с позиций её совершенствования. В качестве методологической основы исследования используются общенаучный диалектический метод познания действительности, а также специальные юридические методы (формально-юридический, сравнительно-правовой, системный и др.), которые позволяют изучать явления в их взаимосвязи и взаимообусловленности на теоретическом и эмпирическом уровне. Научных статей по данной проблеме написано достаточно мало. В работе проанализирован вопрос об уровне правового регулирования государственной лесной политики, исследованы Основы государственной политики в области использования, охраны, защиты и воспроизводства лесов в Российской Федерации на период до 2030 г., рассмотрен вопрос о правовой природе данного нормативного правового акта и его соотношение с другими правовыми актами. В статье сделан ряд выводов и предложений. В частности, по мнению автора, главной положительной стороной Основ государственной лесной политики, по сравнению с другими аналогичными концептуальными документами, является детально проработанный механизм реализации его основных положений (задач). Однако некоторые положения механизма реализации сформулированы довольно абстрактно, что требует их дальнейшей детализации. ; The purpose of this paper is to formulate the concept of the national forest policy, consider the issues of regulatory framework of the national forest policy, and propose measures aimed at the improvement to the national forest policy on the basis of the definition of the general concept of state legal policy. The subject of this research is forestry legislation regulating relations in the sphere of use and protection of forests and in the area of public administration, theoretical developments of the stated issues, as well as state forest policy from the standpoint of its perfection. Methodological basis of this research is general scientific dialectical method of cognition of reality, as well as special legal methods (formal-legal, comparative legal, systematic and other methods) that make it possible to study phenomena in their interrelationship and interdependence on the theoretical and empirical levels. There are few scientific articles written on the subject. In this paper we consider the degree of legal regulation of the national forest policy and study public policy framework in the use, conservation, protection and reproduction of forests in the Russian Federation for the period until 2030. We also consider the issue of legal nature of the given normative legal act and its relationship with other legal acts. A number of conclusions and proposals are made in the article. In particular, according to the author, the main positive aspect of the foundations of the national forest policy in comparison with other similar conceptual documents is a thoroughly researched mechanism of implementation of its main provisions (tasks). However, some provisions of the implementation mechanism are formulated quite abstractly which requires further detailing.

В статье рассматриваются закономерности использования современным законодателем отдельных уголовно-процессуальных терминов, закреплявшихся в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г.: «судебное преследование», «уголовное преследование», «преследование». Автором предпринята попытка объяснить, почему в действующем УПК РФ из всех перечисленных понятий законодателем использован только термин «уголовное преследование», а также значение понятия «изобличение» (и схожих понятий «обличение», «уличение»), которое положено в основу нормативного определения уголовного преследования в УПК РФ. Для этого осуществлен историко-правовой анализ указанных терминов с позиций как дореволюционного, так и современного русского языка. В современном уголовно-процессуальном праве частичная правопреемственность терминологии УУС обусловлена не столько приверженностью законодателя дореволюционной уголовно-процессуальной мысли, сколько необходимостью достичь компромисса при конструировании схемотехники нового уголовно-процессуального закона для привыкшего к «инквизиционной» модели УПК РСФСР правоприменителя. Преемственность понятия «уголовное преследование» привела к многоаспектности его понимания в действующем УПК РФ: как второе название функции обвинения (п. 45 ст. 5 УПК РФ), как синоним понятия «производство по уголовному делу» (гл. 3 УПК РФ) и как название процессуальной деятельности в отношении конкретного лица подозреваемого, обвиняемого (п. 55 ст. 5 УПК РФ). ; The article highlights the regularities of use in the modern legislation of individual criminal procedure terms captured in the 1864 Criminal Court Procedure Statute: «prosecution in the court», «criminal prosecution» and «prosecution». The author has made an attempt to explain why out of all of the above-listed notions the legislator has used only the term «criminal prosecution» in the effective Criminal Procedure Code of the Russian Federation, as well as the meaning of the notion «exposure» (and similar notions «denouncement» and «incrimination»), which has been used as a basis of regulatory definition of criminal prosecution in the Criminal Procedure Code of the Russian Federation. For this purpose a historical-legal analysis of the above-mentioned terms has been carried out from the positions of both the pre-revolutionary and modern Russian language. In the modern criminal procedure law partial succession of terminology of the Criminal Court Procedure is conditioned not by the affinity of the legislator to the pre-revolutionary criminal procedure science, but rather by the necessity to reach a compromise when building up a circuit technique of a new criminal procedure law for a law enforcement official used to the «inquisitorial» model of the Criminal Procedure Code of the Russian Soviet Federative Socialist Republic. The succession of the notion «criminal prosecution» resulted in its multidimensional understanding in the effective Criminal Court Procedure of the Russian Federation: as the second name of the accusation function (Clause 45, Article 5 of the Criminal Court Procedure of the Russian Federation), as a synonym of the notion «proceedings in a criminal case» (Chapter 3 of the Criminal Court Procedure of the Russian Federation) and as the name of a procedural activity with regard to a specific person the suspect or the accused (Clause 55, Article 5 of the Criminal Court Procedure of the Russian Federation).

Выполнена систематизация подходов различных авторов к определению торговой операции на валютном рынке Forex. Выявлена проблема неточности толкования этого понятия на современном этапе развития международного валютного рынка. Предложена уточненная формулировка, отличающаяся тем, что толкует операцию как последовательность действий по реализации сделки, а сделку как договор и учитывает характерные свойства операции, позволяющие отделить торговую операцию на валютном рынке Forex от операций на других финансовых рынках. ; A systematization of approaches was made by various authors to define trading operations on the Forex market. At the present stage of Forex market development there is a problem of ambiguity when interpreting this concept. The revised definition proposed differs in that it interprets the operation as a sequence of actions to execute transactions, and the transaction as an agreement. Besides, this definition considers the characteristic properties of the operation, allowing it to separate trading operations on the Forex market from operations on other financial markets. In today''s economic literature, as well as in foreign and Russian legislation, there is no accurate definition of trading operations on the Forex currency market. The article investigates the approaches of various authors to define this concept. These authors include B.A. Rayzberg, M.K. Bunkina and V.A. Semenov, A.I. Shmyreva, L.N. Krasavina, and other researchers, as well as the interpretation of the nature of trading operations at the legislative level. The approaches examined do not draw a difference between the concepts of "operation" and "transaction", defining all operations as purchase or sale transactions of financial instruments, and do not consider other important attributes. The legislation of the Russian Federation recognises a transaction as a contract, and the contract as a financial instrument. Forex terminology defines a trading operation as a transaction that is to say, the "fulfilment of a contract for the purchase or sale of financial instruments", and as "execution or non-execution in the specified order of all the ''included'' actions, which are not considered separately". In our opinion, a trading operation is a sequence of actions to execute a purchase and sale transaction in financial instruments. The word "sequence" assumes the ordering and continuity of actions in time, leading to an exchange of monetary funds by the seller and the buyer, the result of which is either "fulfilled" or "unfulfilled". The work describes the sequence of actions when executing transactions, investigates various types of operations, clarifies the differential characteristics of the concept of "trading operation", and differentiates between the concepts of commercial and noncommercial operations (transactions). The author presents a general plan for managing trading operations and proposes the following definition: "a trading operation on the Forex currency market is a sequence of actions to execute a purchase or sale transaction in financial instruments with various underlying assets in the organised and unorganised segments of the market, aimed at accomplishing a single purpose, and that objectively needs to be managed because of various kinds of risks".